Зови меня Златовлаской

Макс с Адой держались дружелюбно, но немного отстраненно. Видимо, стена непонимания, которую они так долго выстраивали, все еще мешала им. Их привычная враждебность сменилась неловкостью. Казалось, что каждый из них боится сделать или сказать то, что может задеть другого.

В течение вечера я заметила странную напряженность между Егором и Владом. Они держались холодно и почти не разговаривали друг с другом. Я припомнила, что на Дне рождения Анохина Влада не было, и предположила, что парни в контрах. О причинах можно было только догадываться.

После еды мы принялись играть в "Крокодил". Мне вечно доставались какие-то абстрактные понятия, которые было сложно показать: клаустрофобия, культура и перфекционизм.

А однажды, когда настала очередь Булаткина загадывать мне слово, он назвал "извращение". Пытаясь, показать его, я услышала от друзей целый список товаров из магазинов для взрослых, а также кучу непристойных слов и выражений.

Вдоволь насмеявшись во время игры, мы вновь сели за стол, и в нас с Адой проснулись певицы. Мы захотели исполнить песню Максим "Трудный возраст" и попросили Влада подыграть нам на гитаре.

Он полез в Интернет за нотами и через пару минут заиграл до боли знакомую сентиментальную мелодию. Наверное, каждая девушка-подросток хоть раз в жизни ревела под песни Максим.

Он играл очень хорошо, внимательно поглядывая на нас и как будто даже стараясь подстроить темп музыки под наше пение. Я выкладывалась по полной, потому что каждое слово этой песни было созвучно моей душе:

А помнишь небо? Помнишь сны о молчании?

И юное тело в голубом одеяле.

Помнишь, как мы умирали в прощании,

И сердце застыло…

Не знаю, конечно, каким со стороны слышалось наше пение, но в моих ушах оно звучало восхитительно. Сначала я подумала, что Владу, как профессионалу, мы покажемся смешными. Но его лицо было сосредоточенным и увлеченным. В эти минуты я познала истинное удовольствие: петь любимые песни под аккомпанемент гитары дорогого сердцу человека.

После нас спеть под гитару захотели и Макс, и Никита, и Антон.

Муслимов пел здорово. У него был хорошо поставленный сильный голос, и слушать его было приятно. Чего нельзя было сказать о завываниях Булаткина и Ящука.

У Антона напрочь отсутствовал слух. Он торопился и вступал в куплеты раньше времени, поэтому Ревков несколько раз, вскидывая брови, пропускал аккорды, лишь бы успеть за странным внутренним ритмом моего друга.

Никита в музыку попадал, но его голос напоминал звук работающей дрели: резкий, давящий и пронзительный. А когда он пытался брать высокие ноты и вовсе становился похожим на вопли раненого животного.

После них мы с Адой изъявили желание исполнить другие песни Максим. В итоге за весь вечер Владу ни разу не представилось возможности петь самому. Но он совершенно не возражал и с удовольствием исполнял заказанную музыку.

– Ну, а ты что будешь петь? – спросил Влад у Даши, которая не участвовала в нашем импровизированном концерте.

– Ой, я не умею петь, – Даша густо покраснела.

– Брось, Булаткина же не смущает, что ему медведь на ухо наступил, – рассмеялся Влад.

– На что ты намекаешь? – возмутился Антон.

– Да шучу я, – примирительно сказал Влад. – Даш, давай, одна песня, и мы сворачиваем музыкальный кружок.

После долгих уговоров Даша согласилась, но что петь не знала.

– Открой свои аудиозаписи ВКонтакте, я сам что-нибудь выберу, – предложил Влад.

– Меня нет ВКонтакте, – тихо призналась Даша.

Оказалась, что Полосова не была зарегистрирована вообще ни в каких социальных сетях. Для нас это было дико, но заострять на этом внимание мы не стали. Совместными усилиями мы выбрали песню "Районы-кварталы" группы "Звери".

Голос у Даши оказался мягкий и мелодичный, мы дружно подпевали ей, и под конец она раскрепостилась и даже, казалось, начала получать удовольствие от музыки.

После пения песен Булаткин вел сумбурные пьяные разговоры и еле держался на ногах. Мы с Адой переглянулись и решили, что пора отвести его в комнату, чтобы уложить спать. Но Булаткин наших планов не разделял и выступал все громче и громче.

– А знаешь, Влад, я ведь был влюблен в Милославскую, когда ты начал с ней встречаться, – икнув признался Антон.

– Ну, извини, братан, – Влад развел руками.

– Нет, я все понимаю, ты познакомился с ней первый. Но ответь мне вот на какой вопрос: почему все девчонки писают кипятком, когда ты рядом? Ну что в тебе такого, кроме смазливой рожи? Или это все из-за того, что ты бренчишь на гитаре? – Антон говорил беззлобно, заглядывая осоловелыми глазами Владу в лицо и слегка покачиваясь.

– Ты прав, все дело в гитаре и смазливой роже, – улыбнулся Влад, ничуть не обидевшись.

Во время этого странного диалога Анохин демонстративно отвернулся и уперся взглядом в окно. Казалось, ему было неприятно услышанное.

– Знаешь, Тоха, женщины любят подлецов, поэтому и дают Ревкову, – неожиданно агрессивно выпалил он.

Повисла неловкая пауза. Взгляд Влада сделался тяжелым и неприязненным.

– Егорка, дружище, может уже набьем друг другу морду и разойдемся с миром? А то меня порядком заколебала эта холодная война, – невесело усмехнулся Влад.