Зови меня Златовлаской

Я почувствовала, как взгляды присутствующих обратились ко мне. Сомнений не оставалось, что Вероника использовала свое "никогда не", чтобы выяснить, какие отношения у нас со Стасом. Я с улыбкой обвела ребят глазами и, не притронувшись к стакану, сложила руки на груди.

– Ну что ж, идем дальше, – довольно вздохнула Вероника и сделала большой глоток.

Игра продолжалась еще полчаса, пока мы полностью не опустошили свои стаканы. Встали мы из-за стола однозначно гораздо более пьяными, чем сели. Влад принес свою черную гитару, сел на диван и с хрипотцой затянул:

Все, что было до меня, обнуляй.

Жизнь – море. Ща поныряем,

Только ты давай мне доверяй,

И мы телепортом с тобой прямо в рай.

Ты та, о ком бьется в моей груди…

Я улетаю.

Вот такой вот мой тупой припев о любви.

Тебе…

Мы все подпевали. Во время исполнения Влад улыбался и иногда прикрывал глаза от удовольствия. Песня ему явно нравилась.

Я готова была смотреть, как он поет, вечно, как на огонь или воду. Наверное, Кира, сидящая неподалеку от меня, разделяла мои эмоции. От этой мысли стало грустно.

После мини-концерта все решили играть в Мафию и стали громко спорить о том, стоит ли вводить в игру ночную бабочку и доктора.

– Пойдем покурим, – Влад потянул меня на улицу.

– Я не курю, – напомнила я, но все равно пошла за ним.

Прохладный вечерний воздух приятно освежал. В голове был легкий дурман от выпитого. С лица не сходила глупая улыбка. Влад, очевидно, тоже находился под действием алкоголя: он слегка покачивался и никак не мог зажечь сигарету. Мне было очень смешно смотреть на его бесплодные попытки. Хихикнув, я выхватила зажигалку и прикурила ему. Влад глубоко затянулся сигаретой и медленно выпустил дым из легких.

– Знаешь, а я удивился тому, что ты не выпила, когда Ника сказала, что никогда не целовалась со Стасом, – задумчиво сказал он, делая новую затяжку.

– А я удивилась тому, что вы с Кирой не признавались друг другу в любви. Сколько вы уже вместе?

– Несколько месяцев, – ответил Влад, присаживаясь на крыльцо.

– Я думала, что с лета.

– Летом мы начали общаться, но сблизились недавно. Поначалу нам трудно было поладить.

– Почему? – спросила я, садясь рядом с ним.

– Она привыкла, что за ней бегают, а я слишком ленив для бега, – улыбнулся Влад.

– Но в итоге все же пришлось пробежаться? – уточнила я.

– Да хрен его знает. В итоге я сам не понял, как мы решили начать встречаться.

– Сам не понял? – вскинула я брови.

– Ага. Если честно, это долгая и нудная история, Златовласка, – тряхнул головой Влад.

Я помолчала. Видимо, тема отношений Киры и Влада была закрыта.

– Влад, я давно хотела тебя спросить, что означает вот эта надпись? – я указала на татуировку на его груди.

– Переводится как "В конце концов все будет хорошо", – выдыхая сигаретный дым, ответил Влад.

– Оптимистично.

– Да. Мне мама так всегда говорила, когда хотела успокоить. Помню, в детстве мы с ней лежали в больнице, потому что у меня была страшенная ангина. Как-то вечером я ворочался, никак не мог уснуть из-за горла, которое нестерпимо болело. И мама мне сказала тогда: "Сынок, ты же знаешь, в конце концов все обязательно будет хорошо. Я понимаю, что тебе больно, что ты не можешь уснуть, но подумай сам, раз тебе сейчас так плохо, то значит, это точно не конец." И я подумал: "А ведь это правда!". Ты знаешь, я верил маме. В моей детской системе миропонимания сложилась установка, что в конце все будет хорошо. То есть плохого финала не могло быть в принципе. И раз мне сейчас паршиво, то мне просто нужно потерпеть и подождать свое "хорошо". Там в больнице я так и поступил. А наутро мне действительно стало гораздо лучше.

– Твоя мама была мудрой женщиной, – отозвалась я.

– Да, это так. Даже сейчас, когда какие-то трудности происходят в моей жизни, я всегда вспоминаю маму. Ложусь и просто жду, когда отпустит. И снова станет хорошо.

Мы помолчали. Каждый думал о своем. Влад поднялся, положил окурок в пепельницу, стоящую на небольшом столике у входа.

– Вот я угорал, когда ты втирала Платошке про татушку на лобке, – внезапно рассмеялся он.

– Я не говорила, что на лобке! – возмутилась я. – Я сказала, в интимном месте.

– Ты сказала: "Да-да, именно в том месте, про которое ты сейчас думаешь", – хохотал Влад. – Уж поверь, я знаю, о чем подумал Платошка.

– Какой ужас! – кисло отозвалась я.

– Слушай, а я ни разу не видел твою татушку с момента, как тебе ее делали, – заметил он, смотря на меня сверху вниз.

– Она по-прежнему там. Не разрослась и не мутировала.

– Я хочу посмотреть, – заявил он, хитро прищурив глаза.

– Но ты ее уже видел, – с недоумением ответила я.

– Да, но тогда кожа была красная. Сейчас наверняка все зажило, я хочу глянуть на конечный результат.

На пару секунд я замерла в раздумьях. Будь я трезвой, наверное, отказалась бы. Но сейчас гулявший по телу хмель делал меня подчеркнуто свободной и какой-то развязной.