Зови меня Златовлаской (СИ)

— Сейчас сгоняю в раздевалку и принесу тебе майку. Будь тут.

Когда я появилась вновь, Даша уже не плакала.

— И не плачь ты так из-за ерунды больше. Если каждый раз рыдать из-за чертовых проделок одноклассников, никаких слез не хватит, — попыталась пошутить я, протягивая ей одежду.

— Спасибо. Спасибо большое, Саш, — тихо проговорила она, пряча глаза в пол.

Я улыбнулась и направилась на обратно урок.

В пятницу, возвращаясь домой после школы, я с досадой заметила, что на качелях рядом с моим подъездом сидел Пешков. Я направилась мимо него, делая вид, что ищу что-то в сумке.

— Саш, подожди!

Черт. Притвориться, что я его не заметила, не получится. Я молча подняла на него глаза.

— Саш, прошло уже три недели. Я так не могу. Думал, что смогу все забыть, забыть тебя… Но не выходит. Я не прошу о многом, просто поговори со мной, пожалуйста.

— Что ты хочешь от меня услышать? — устало вздохнула я.

— Как ты? Что произошло после того… После того, как я ушел?

— Сбежал, — уточнила я.

— Да. Сбежал. Прости, — он понурил голову, голос звучал надломленно.

— После этого он потащил меня к гаражу, закрыл рот руками и… — мой голос дрогнул.

— Господи, — проговорил Дима, поднимая на меня голубые глаза, в которых отражался ужас.

— Ничего не было, — оборвала я зарождающиеся жуткие мысли Пешкова. — Не успело произойти. Меня спас Влад. Влад Ревков из нашей школы.

Дима округлил глаза и с непониманием покачал головой:

— Ревков? Откуда он там вообще взялся?

— Они репетировали в гаражах неподалеку. Он услышал мой крик.

Пешков сморщился, как будто мои слова доставляли физическую боль.

— Он дрался с ними?

— Да, он дрался за меня, — ледяным голосом проговорила я. — Дрался, потому что хотел спасти. А мы с ним до этого даже не были знакомы.

Пешков сел на бордюр и обхватил голову руками:

— Какое же я дерьмо!

Я промолчала. Я смотрела на его душевные терзания, но мне не было его жаль. Совсем.

— Саш, я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить…

— Вряд ли, — перебила я. — Не трать слова попусту.

Пешков резко вскочил и посмотрел мне прямо в глаза:

— Саш, я облажался. Я был полным придурком. И я сейчас не только про тот вечер. Я не понимал, не ценил тебя. Как же я ошибался. Ты такая добрая, искренняя, красивая. В тебе так много света, а я, дурак, все испортил. Саш, умоляю, прости меня. Прости меня, пожалуйста. Я… Я люблю тебя, Саш.

— Замолчи! — взвизгнула я — Зачем? Зачем ты издеваешься надо мной? Когда-то я ждала этих слов, но ты все разрушил! Неважно, что ты сейчас скажешь или сделаешь, ты предал меня! Ты трусливое ничтожество, и я никогда не смогу этого забыть!

У меня из глаз брызнули слезы. Пешков попытался обнять меня, но я его оттолкнула. Он вновь что-то говорил, но я не могла, не хотела его слушать. Я больше не позволю ему сделать мне больно.

Я сорвалась с места и забежала в подъезд. Рыдания душили меня. Боль из-за наших несложившихся отношений, нападения и его предательства снова навалилась на меня. Я чувствовала себя раздавленной.

Зайдя в квартиру, я повалилась на кровать, набрала номер и поднесла телефон к уху:

— Привет. Мне очень хотелось услышать твой голос и поговорить, — сказала я.

— Привет, Златовласка, я рад, что ты позвонила, — отозвался в трубке хрипловатый голос.

Мы проговорили целый час. Сначала о том, о сем. Потом Влад почувствовал, что со мной что-то неладно и вывел на откровенный разговор. Я рассказала ему все. Об отношениях с Пешковым, о нападении и о том, как он оставил меня в критической ситуации.

Влад слушал меня очень внимательно, давал выговориться. Мне казалось, что он меня понимает. Он сказал, что догадывался, что все примерно так и было после того, как увидел драку Булаткина с Пешковым в столовой. Влад называл меня храброй и уверял, что Пешков меня не достоин. Говорил, что теперь, когда все позади, я стану счастливее.

После разговора с ним на душе стало гораздо легче. Положив трубку, я свободно вздохнула. Жизнь понемногу становилась лучше. Я, наконец, поняла, что окончательно освободилась от всяких чувств к Пешкову. Теперь он для меня не существовал. Я с улыбкой поднялась с кровати, умылась и пошла обедать.

Однако на выходных мое настроение все-таки испортилось. Вернувшись домой из магазина, мама сказала, что через час придет отец. Оказывается, он хотел забрать оставшиеся вещи и рассчитывал поговорить со мной.

— Я не хочу его видеть! — наотрез отказалась я.

— Послушай, дочь, он очень переживает. Говорит, что ты не отвечаешь на его звонки, — устало проговорила мама.

— Как ты можешь быть на его стороне? — воскликнула я.

— Я не на его стороне. Но он твой отец и любит тебя.

— Если бы он любил меня, он бы не ушел. Не вижу смысла это обсуждать.

Когда отец пришел, я закрылась в своей комнате. Я слышала, как они негромко переговариваются о чем-то в коридоре. Все-таки моя мать — удивительная женщина. Как ей удается с таким достоинством общаться с человеком, разбившим ей сердце? Я точно знала, что она любила папу. И его предательство ранило ее до глубины души. Будь я на ее месте, на порог бы его не пустила.

Раздался негромкий звук в дверь, а затем голос отца: