Зовите меня Клах (Академики)

Мужественно не попросив добавку, я расплатился и направился в универ. Пока найду библиотеку, пока прочитаю о режиме работы — время и пройдет. Стоп! Нам же в отделе кадров какие-то файлы скидывали, которые я так и не удосужился… Ага, вот и план. Где тут книгохранилище? Главный корпус, левое крыло, первый этаж? Ясненько.

Шагая по длинному хорошо освещенному коридору и на ходу читая непонятные аббревиатуры на дверях кабинетов, я вдруг споткнулся о смутно знакомый набор букв: "Кафедра ТиП МиМ. Лаборатория?1" Это, случайно, не "Кафедра теории и практики менталистики и медитации", на которую мне Стас предлагал лаборантом устроится?

Между прочим, именно "менталистики", а не "магии". По устоявшейся традиции, "менталистикой" тут называют развитие энергетики внешнего круга, а "медитацией" — внутреннего. Только развитие и контроль. Воздействие (главным образом, на артефакты при их создании или управлении работой) — изучают на другой кафедре.

Вопрос: стоит ли мне прислушаться к совету приятеля? Преференции, вроде бы, очевидны: я становлюсь "своим" для многих преподавателей (за исключением тех, у кого контры с "мимами"); может быть, сотрудники кафедры помогут мне "восстановить" знания с первого курса (точнее, помогут быстренько пройти первый курс). В минусах — сам статус лаборанта. Плавали — знаем. Пока не найдешь руководителя-покровителя и не подружишься с ним (обычно используют другие слова для характеристики отношений, но такой вариант — наилучший), пока не станешь на кафедре своим без кавычек — твой удел отвратителен и жалок. Ты "золушОк", мальчик-побегайчик, принеси-унеси-идинафикнемешай. И куча других нелестных прозвищ, верно отражающих суть. Оно мне надо?

— Молодой человек, позвольте пройти?

Я дернулся в сторону — в самом деле, чего, спрашивается, замер перед дверями? Абсолютно лысый двухметровый громила в косухе и с черным мотоциклетным шлемом, зацепленным на черный рюкзак, весело смотрел на мои прыжки.

— Вы, наверное, к нам? — вежливо спросил громила.

Я даже не сразу понял вопрос — я млел, разглядывая безволосую, а главное — безбровую голову.

— Молодой человек? Ау! — завкафедрой Бойко Стражич слегка утратил терпение.

Я мотнул головой.

— Простите?

— Вы к нам? — повторил Стражич.

— Да. Я к вам, профессор, и вот по какому делу.

Глава 2

"Наверное, мне не стоило так идиотски хихикать над цитатой из неизвестного тут Булгакова, — вяло размышлял я, заходя следом за Стражичем в лабораторию, обстановка которой настроения не улучшила. Даже подумалось о необычайной уместности фразы именно из "Собачьего сердца". Возможно, из-за парочки в белых халатах, обернувшихся на скрип двери, отвлекшись от небольшого мохнатого тела на металлическом столе. За марлевыми масками я даже не сразу разглядел, что "братцы-живодеры" — это "братцы и сестры". Понял, только когда они приветствовали профессора разнополыми голосами.

— Доброе, доброе, — отозвался завкафедрой, приближаясь к столу, — Что это у вас тут?

"Живодеры" замялись. Широкая спина Стражича загородила мне обзор, спровоцировав безудержный (вальпургинический) полет кровавых фантазий. Вивисекция, расчлененка — заметались под гулким сводом моего черепа слова. "А еще оне собак режуть, штобы рефлексы доказать!" — заверещал чей-то кирзовый голос.

— Ага, — со зловещим удовлетворением произнес профессор, — А если так?

Он что-то проделал с подопытным, отчего мохнатое тело задергалось и произнесло слащавым баском:

— Тедди очень любит мед…

Один из белохалатников протянул руку к тушке, и мохнатик продолжил:

— Отчего? Кто поймет?

— Забавно, забавно. И на каждую строчку свое воздействие?

— Да, — пискнул белохалатник женского пола, — Пан профессор, я только показать принесла. Я его дома делаю.

— В подарок? Кому?

— Племяннице. У нее день рождения, и я…

— Да не волнуйтесь вы так, Леночка. Идея использовать игрушку для тренировки умения производить внешние энерговоздействия, конечно, не нова, но реализована, как я вижу, весьма аккуратно.

Леночка, похоже, расстроилась, узнав, что оказалась неоригинальна.

— А почему тогда такие игрушки…

— Не выпускают? Отчего же, очень даже выпускают. Но не в Польше, — и, заметив наш общий интерес, пояснил, — Требования безопасности делают производство нерентабельным. Вот вы, Леночка, попробуйте подсчитать по стандартным расценкам…

— Я считала, — кивнула Леночка, непроизвольно поглаживая по голове большого плюшевого медведя, из распластанного живота которого торчали разные блестящие фитюльки и фиговинки — действительно, получается очень дорого… Ой, извините, я вас перебила!

— Ничего. Мы вас ненадолго покинем. Мне надо поговорить с молодым человеком. Возможно, вашим будущим коллегой. Кирил, проходите в тот кабинет, — Стражич указал в какой.

М-да, я еще удивлялся, почему в коридоре так мало дверей, просто за каждой такие гроздья и анфилады!

— Итак, — начал Стражич, присев на стол в небольшой комнате, — Для начала давайте познакомимся.

Я уже было собрался завести привычные речи, но вовремя сообразил, что завкафедрой не случайно взял планшет, поэтому молча разрешил считывание данных с гила.