Зовите меня Клах (Академики)

"Он меня как книжку читает. С картинками, блин!" — проницательно догадался я. Впрочем, я и не собирался играть в молчанку и уже успел честно и откровенно рассказать, почему полез в показавшийся знакомым джип. Принцессу спасать, ага. В качестве ответной любезности господин Якушев поведал, что я ничуть не обознался, и именно в этом мобиле пани Лана пять дней назад куда-то сорвалась, на ночь глядя. После неотслеженного звонка выскочила из дома, прыгнула в первый попавшийся джип, оказавшийся не родовым, а личным транспортом двух братьев-охранников с мультяшными именами, и рванула со двора под визг покрышек. Да так шустро, что за ней и проследить не смогли. За любимой племянницей главы рода… Что ж, тогда понятно, почему целый второй замначальник ворота усадьбы охраняет. В административной опале, значит. И опять же, понятен интерес к ночной поездке, растянувшейся на двое суток… А вот и расскажу! Скрывать там особо нечего, да и Лана, скорее всего, о многом сообщила. Тем более что безопасник повел себя со мной почти по-человечески. Не без подходцев, конечно, но я и говорю, что "почти". Не знаю, кому как, а мне больше импонирует, когда кто-то пытается вызвать у меня доверие, притворяясь защитником, а не запугивает, демонстрируя истинное мурло циничной и безжалостной сволочи. Хотя, к господину Якушеву я несправедлив. Нет, он несомненно циничен, возможно, безжалостен и наверняка сволочь — работа такая. Но вот лицо в мурло пока не превратилось, что в его, Якушева, сорок с лишним говорит о высоких душевных качествах носителя. Опять же, в глаза мне лампой не светил, резинкой дубиновой по почкам не охаживал, да и сижу я не на прикрученной к полу табуретке, а в мягком удобном кресле. И плевать, что в единственном окне мутное от легирующих добавок бронестекло и шторы из кевлара, а на двери не доводчик, а гидропривод — зато чай не обжигающе горячий, что приятно для моих разбитых губ, и в пластмассовой вазочке не сухарики, не крекеры, не жуткие по зуболомности шакер-пури, а нежнейшие печеньки, которые страшно брать в руки, того и гляди, рассыпятся миндально-сахарной пудрой.

Но, как уже повелось в этом мире, стоило мне только решить что-то сделать…

На пискнувший электронный замок и начавшую открываться дверь господин Якушев отреагировал странно: напрягся, подобрав ноги, и завел правую руку за спинку кресла. Увидев это, я инстинктивно сжался, чтобы моя макушка не была видна входящему… или входящим… И надеясь, что обивка на мебели тоже с добавлением кевлара и титана.

Тут господин Якушев повел себя еще более странно: встал, одернул пиджак, принял нарочито расслабленную позу, глаза его заоловянились, и колючий пристальный взгляд стал туповато-ленивым. "Никак начальство нагрянуло," — подумал я, оценив метаморфозы, и тоже поднялся, решив последовать примеру.

Дверь, наконец-то, соизволила распахнуться, и в комнату, раздраженно цокая шпильками вошла потрясающе красивая блондинка лет тридцати в вечернем платье цвета морской волны. И волна та явно омывала модный фешенебельный пляж с дворцами в первой линии, а не дикие скалы в жопе мира.

— Якушев! Почему я должна вас разыскивать по всему поместью?! — с ходу высказала претензии блондинка.

Тут она заметила меня и презрительно поморщилась… Ага, видок у меня сейчас тот еще. Одежда мятая, словно ее зубастые берцы пожевали, и лицо, как десертная тарелка в заводской столовке: губы похожие на оладьи с кленовым сиропом, а сверху синий, как слива, нос.

— В служебное время, господин Якушев, вы должны находится в своем служебном кабинете, а не распивать чай со всякой… всякими!

— Виноват, пани Алисия, — забормотал безопасник, — Но моя смена уже закончилась, и я…

— Ваша смена заканчивается тогда, когда я решу. У вас ненормированный рабочий день, если не забыли.

Якушев принялся бубнить что-то насчет "как можно" и "я завсегда". Очень, я бы сказал, неубедительно бубнить. Неорганично. Но на пани начальницу его актерского мастерства хватило.

— Так вот, Якушев, — опять поморщилась блондинка, — Вам придется отдежурить еще сутки. Юлиуша я забираю в сопровождение…

— Так ведь сейчас как раз его смена!

— А я о чем тут распинаюсь, Якушев? Смена остается без руководителя, что недопустимо. Поэтому вы…

— Пожалуй, я тоже пойду, — сказал я, когда волна схлынула.

— С какой вдруг стати? — удивился безопасник, перестав массировать лицо, — У меня к вам еще есть вопросы.

— Потом зададите. В ближайшее время я из Минска уезжать не планирую.

— Не аргумент.

— Хорошо. Тогда так. Во-первых, пани Алисия четко указала мой статус. Я не свидетель и не подозреваемый — я "всякое". И тратить на разговоры со мной служебное время и служебные печеньки вам запретили. Тем более что и печенек больше нет.

Взгляд Якушева метнулся к столу.

— И когда успел? — уважительно удивился второй замнач, — Ну, раз уж ничего не осталось, то и удерживать мне тебя нечем… Такси вызвать?

Я представил, как я снова начну блуждать среди заборов и активно закивал, соглашаясь.