Зовите меня Клах (Академики)

Да, я решил испечь шарлотку. День был неплохой, хотелось, чтобы и вечер удался. Тем более что я все-таки сделал из купленного вчера молока "домашний" творог. Это же просто. Нагреваешь до появления пенки, добавляешь пару столовых ложек лимонного (лаймового) сока, чтобы молоко свернулось. Чуть греешь, помешивая, даешь подостыть и процеживаешь. То, что окажется в миске — сыворотка, то, что в сите — творог. Можно отвешивать пару часов, а можно сразу съесть. Я — сразу. Тут понимаю, что у меня остался выжатый лайм. Его же теперь только на выброс. Ну, или теркой снять цедру и добавить, например, в тесто для шарлотки — всяко лучше будет, чем просто выкинуть… И мне вдруг та-ак захотелось шарлотки. До слез. Я даже испугался, никогда не замечал за собой подобных эмоциональных взбрыков. Хотя, если вспомнить, еще позавчера я обжирался, как не в себя, как с голодного края приехамши, а сейчас ем мало, зато раздражаюсь по поводу и без. Возможно, это просто начался второй этап психо-физической адаптации. Точнее, физическо-психической, если учесть, что моя булимия сменилась лабильностью. Но шарлотку я все-таки сделал.

— Ты нас не обманываешь? — не поверила Злата, — Сам испек? Вот совсем-совсем САМ?

— Смысл обманывать?

— Эх, завидую я твоей будущей жене!.. Ай, ладно, еще кусочек и все!

Из четырех моих сослуживиц Злата оказалась самая стойкая. Или больше всех думающая о фигуре. (А там было о чем подумать и даже помечтать!) Остальные уже доедали по второму кусочку.

Да, я отнес шарлотку на работу. Пока готовил, пока безуспешно искал блендер или венчик, а потом взбивал перепелиные яйца вилкой… (Я не пижон, просто куриных не купил.) добавлял сахар… взбивал… ждал, пока сахар окончательно разойдется… взбивал… добавлял муку… Вот пока я этим занимался, на меня снизошло удивительное умиротворение. И это самым лучшим образом сказалось на шарлотке. Не зря предупреждали в одном хорошем постсоветском фильме: "Не делайте бисквиты в плохом настроении." Угу, не поднимутся. Проверено. Так вот, когда я достал пирог из духовки, есть мне хотелось гораздо меньше, чем спать. А наутро я решил не портить красоту и отнести шарлотку коллегам. Вроде как, в качестве извинений за вчерашние отказы разделить с ними чай и преломить печенюшку.

— …утверждают, что главное — уши, но и тортики тоже работают… — внезапно выдала очередную сентенцию пани Амалия и ловко отломила пластинку карамельной корочки со второго кусочка Златы.

— Пани Амалия! — возмущенно воскликнула та и, заметив мое недоумение, "перевела", — Считается, что только у мужчин путь к сердцу лежит через желудок, а женщины любят исключительно ушами, — Злата кокетливо тронула мочку, и в качнувшейся сережке блеснул бриллиантик, — Будто мы совсем не ценим вкусняшки. Ну, ты-то и так это знаешь…

— Угу. Нормальные герои всегда идут в обход…

Упс! А чего это я не вижу на лицах узнавания цитаты? У них не только Фредди Крюгера, но и Айболита-66 нет?! Хм, "у них"? Пора, наверное, забыть про "у них"?

— Кирил, а по какому поводу ты решил нас порадовать этой прелестью? — поинтересовалась Марта.

— Да просто так, — я пожал плечами, — Вроде как, "вливание в коллектив" и последний нормальный рабочий день. У меня ведь с понедельника занятия вечерние начинаются…

Женщины обменялись странными взглядами и молча уставились на меня.

— Что? — удивился я.

— Так ты ничего не знаешь? — с сочувствием спросила Марта.

— Чего не знаю?

Марта вздохнула и уже собралась ответить, но ее опередила Злата:

— Не будешь ты учиться, Кирил…

Теперь уже я уставился на женщин. Меня, что, выгнали из универа? Немая сцена…

— Злата, да что ты такое говоришь?! — воскликнула Лена, до этого молча и в блаженной отрешенности евшая пирог. — Кирил, ты не волнуйся — это не только ты учиться не будешь. Никто не будет…

— Ну, чего замолкла? — подключилась Марта, — Вот умеете же вы объяснить и успокоить! Кирил, по приказу ректора начало занятий перенесли на неделю.

Как это часто получается у женщин, от их пояснений ситуация стала еще непонятнее.

— Его же на главном входе вывесили. Когда я шла, там толпа студентов толклась. Не заметил, что ли? — с ехидством поинтересовалась Злата.

Ну, была толпа. И что? Я еще подумал: "Развелось студентов! Нормальному лаборанту пройти невозможно!"

— Приветствую, дамы! И вам, молодой человек, доброе утро, — в комнату "отчетов и чаепитий" шариком ртути вкатился толстый лысый мужчина со старчески кустистыми бровями и в костюме-тройке, причем, жилет был такой вырвиглазной расцветки, что при темном однотонном костюме смотрелось чересчур эпатажно. — О, с утра шарлотками развлекаетесь?

— Вы же не едите сладкого, пан профессор, — не очень приветливо сказала Злата.

— Увы, я свое уже вкусил, — профессор обозначил поглаживание живота, — Но это не мешает мне наслаждаться видом лакомства, Златочка. Совсем не мешает! А кто автор сего кулинарного шедевра?

— Я. Здравствуйте, — коротко сказал я, поддавшись общему настрою женской части коллектива. Правда, пока только напрягся, а не ощетинился ментальными иглами.