Зовите некроманта

— Они уже видели твоё лицо, Глория. Там… — серьёзно проговорил некромант. — Найдётся перевёртыш, который пожелает забрать его. Тот, что притворялся твоей матерью, например. Или любой другой.

Я крепче сжала рукоять кинжала.

— И что мне делать? Они убьют меня?

— Постараются выпотрошить, — Вальд оставался безжалостен и говорил прямо. — Забрать внешность, плоть, душу… Помнишь щелевика в лавке?

Кивнув, я чувствовала, что холод и страх снова пробираются за шиворот. Орденское пальто хорошо защищало от непогоды и осеннего ветра, но и оно не спасло от ледяных пальцев, словно скользнувших по позвоночнику.

— Самое непоправимое для служителя — слияние с нежитью. Щелевик использовал лишь тело швейника. Примитивный враг разрушает плоть. Развитый перевёртыш способен забраться глубже, — отвернувшись, Вальд начал поправлять упряжь. — Он сохранит тело для своих нужд, заберёт лицо и поработит душу. Изувеченный некромант рано или поздно окажется или в Донном мире, или в лаборатории Ордена.

— Опять Орден?!

Как же меня возмущало, что люди смеют распоряжаться чужой жизнью. И чем больше Вальд рассказывал о законах и действиях пресловутого Ордена, тем сильнее я презирала всех, кто допустил такое. А для наставника всё было в порядке вещей. Он смирился с несправедливостью и положением раба?

— Хорошо знать врага — половина победы, — мрачно заметил Вальд. — Живые должны остаться в выигрыше. Не все выживают после исследований Ордена и разделения с нежитью, но продолжают своё дело в Донном мире. Я уже говорил тебе. Мы служим всегда.

Мне показалось, что ему неприятно говорить об этом. Некромант через силу цедил слова. Не просто жить и помогать людям, зная, что тебя прикончат свои же. Запросто применят пытки или мучительные заклинания, чтобы узнать суть перевёртышей. И после смерти не будет покоя. Я не знала, как свыкнуться с новым положением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Почему никто не запретит?! Король? — я всё ещё верила в справедливость.

Но Вальд в неё давно не верил. Он бросил на меня короткий и болезненный взгляд.

— У нас нет выбора. Король делает то, что полезно для государства. Орден исполняет свою задачу защищать жизнь. Всё, Глория. Это… Всё…

Мгновение, и он уже был в седле. Мне пришлось повозиться, примериваясь и вспоминая навыки верховой езды. Вальд намеренно не стал помогать, но терпеливо ждал. В конце концов мы двинулись по дороге, а затем через поля к дальним фермам. День не потерял своей яркой осенней окраски и света. Воздух приятно холодил кожу. Пройдёт немного времени и выпадет первый снег.

«Сколько я с Вальдом? Три или четыре дня? Неделю или месяц?» — отрешённо подумала я, ощущая себя засыхающим листком, который уносит ветром.

Освоившись верхом, я пустила лошадь рысью. Мир вокруг менялся. Увядающее разнотравье сменялось островками свежей растительности и цветов. Ухоженные поля зажиточных дворов обращались чёрными рваными прямоугольниками заброшенных пашен. Вальд всё время держался рядом. Тёмная и изящная тень не отпускала меня. А во мне внезапно взорвалось свободой и радостью от бега лошади, от бескрайнего горизонта, до которого никогда не добраться, сколько не скачи. Я принадлежала сама себе.

Не семье Киффл с надуманными запретами и боязнью потерять положение в обществе. Не наставнику, который сам был лишь орудием. Не строгим правилам, предписывающим юным девицам из приличных домов опускать взор, носить красивые платья и следовать воле отцов и братьев. Всё это ушло в прошлое. Где-то там существовал Орден и закон, подчинивший меня, но тут, наедине друг с другом мы оставались свободны. Вальд и я.

Я восторгалась верховой ездой и лошадьми, пока отец не запретил уроки. Моё тело вспомнило свободу и радостное стремление в неизведанное. Единение с живым существом, послушным твёрдой руке. Я галопом кружила по полю, отдаваясь охватившему меня возбуждению. Тоска и страх уходили. Внезапно я нашла нечто приятное в своём незавидном положении.

Утомившись и загнав лошадь, я остановилась. За всё время очевидного безумия ученицы Вальд не сказал ни слова. Я спешилась и с наслаждением вдохнула аромат осенних цветов и сырости. Вечерняя свежесть наполнила лёгкие. Я касалась травы, точно лаская. Садилась и, глупо улыбаясь, смотрела на поля и небо.

Вальд придержал коня. Некромант оставался серьёзным и внимательным к тому, что происходит вокруг. Он не забывал о служении. Его изучающий, задумчивый взгляд мягко касался и меня. Темнота и тяжесть отступили. Я видела усталость и печаль Вальда, но стоило ему посмотреть на мои дурачества, как сумрак в глазах словно рассеивался. Чернота становилась обволакивающе бархатной. Или я хотела так думать…