Зовите некроманта

Не слова — камни для стены между мной и им. Я не опустила головы, не отвела взгляда. Знала, что он не запугивает, но говорит, что думает.

— Тебе лучше скорее обучиться и начать самостоятельную практику, — продолжил Вальд.

— Ты так хочешь, чтобы я уехала? — не до конца понятная мне самой горечь заполнила сердце.

— Так лучше для тебя, — он отвернулся, делая вид, что осматривает дорогу к особняку.

— Разве обучение не идёт три года? — излишне поспешно и горячо воскликнула я, обходя наставника.

Мне необходимо было увидеть его лицо. Насмешка судьбы. Лица-то у него и не было. Я научилась догадываться о многом по полуприкрытым векам, по складочке между бровей. Тяжесть на душе разрасталась. Тайна Вальда, его поступки и слова мучили меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты способная. Многого достигнешь быстро, если забудешь об упрямстве и посторонних чувствах.

Некромант был предельно сдержан. Замкнулся, словно скрылся в осязаемой тени.

— Служа Ордену, мы остаёмся живыми людьми.

Осмелев, я положила ладони на предплечья Вальда и ощутила, как напряглось его тело. Я должна была испытать некроманта, поэтому продолжила:

— Живые чувствуют. Страх, привязанность, любовь… Живые доверяют живым не только как мастерам своего дела, но как близким и родным. Они любят. Некроманты могут любить. Я верю в это.

Вальд наклонился ближе. Его тревожный взгляд долго метался по моему лицу, становясь всё чернее и печальнее.

— Иногда нам кажется, что мы испытываем чувства, но они могут обмануть, — вкрадчиво сказал он. — Обстоятельства жизни приводят нас к ошибочным умозаключениям. Внушают ложные чувства. Это ловушка невозможного, Глория. Люди, долгое время связанные общим делом и живущие вместе, легко путают голод одиночества и нечто большее. Как бы нам не хотелось иного.

Больно. Я не думала, что будет настолько плохо. Неужели Вальд не чувствует хотя бы искорки привязанности?

«Проклятый перевёртыш!»

Злость всколыхнулась и улеглась, но я оттолкнула Вальда.

— Закончив обучение, ты получишь настоящую свободу, — он постарался смягчить голос. — У тебя всё будет хорошо. И любовь… Будет.

«Но не со мной…», — я мысленно закончила фразу за него.

— Свобода и Орден? — усмехнулась я. — Какие сказки!

— Свобода — это не то, что нам кто-то даёт, — наставник ничуть не смутился. — Никто из живых не имеет свободы. Разве фермер свободен в выборе? Свободен от работы в поле или тяжёлого труда для семьи? А твой отец? Он волен выбирать, как ему поступать? Статус и мнение общества держат его в цепях не хуже законов Ордена. Мы все заключены в тесные клетки. Но можем обрести свободу в своём сердце и разуме. Не умолять о воле, а создать её для себя.

Я смотрела на Вальда и думала, сколько удивительных мыслей скрыто в его голове. Он не мог быть бездушной нежитью. Или это человеческая часть души Вальдрета говорит со мной? Снова встретиться с пленником мансарды, вот, что я должна немедленно сделать. Помочь соединить живое с живым. Изгнать мёртвое. Спасти сердце и душу некроманта.

40.

Долг предписывал мне немедленно расправляться с нежитью, препятствовать её проникновению в мир живых. Устав Ордена, который Вальд заставлял ежедневно изучать, требовал, чтобы я поставила в известность местные власти. Пойти к отцу и выдать наставника. По приказу лорда земель его закуют в цепи и поместят в камеру. Некроманты Ордена заберут бывшего соратника в столицу для испытаний. Ученика допросят и проверят. Затем найдут другого наставника. Долг требовал от меня решительных действий, но Глория Киффл плевать хотела на королевские законы. Я не отдам Вальда в руки верховных некромантов!

Вместо этого я снова поднялась в мансарду — дождалась, когда время перевалило за полночь, прокралась мимо комнаты наставника. Тряслась, что Вальд обнаружит меня. Я волновалась не за себя. Выкручусь как-нибудь. Что сделает нежить с пленником, если поймёт, что секрет раскрыт? Недовольство и ярость постоянно тлели в Вальде под видимой холодностью. Я не представляла на что он способен, если чужак в нём возьмёт верх, но всё равно не находила в сердце ненависти.

В комнате было холодно и пусто. Заглянув в зеркало, я подумала, что мне и правда привиделось невесть что. В отражении из темноты выступала часть стены с грудой старой мебели.

— Вальд… Вальдрет, — тихонько позвала я и коснулась рукой стекла. — Ох!

Какая же ледяная была поверхность зеркала! Я подышала на пальцы. Их словно обожгло до костей. Отвлеклась и не заметила появление «призрака».

— Вернулась, — выдохнул Вальдрет.

В его тоне было столько надежды и сдерживаемой радости, что мне стало стыдно. Кровь прилила к лицу, выступили слёзы. Игла в сердце, появившаяся после первой встречи, причиняла боль. Я думала о пленнике, как о Вальде. Они оба были тем человеком, которого я знала. Вальдрета немного меньше. Но глядя в открытое лицо с правильными чертами, я не могла не верить молодому некроманту.

— Хочу услышать правду, — прошептала я. — Как он захватил тебя?