Зовущие к огню

Надо сказать, что Аюб не думал, что лишний вес – это так уж хорошо – все-таки даже здесь он вырос скорее с русским взглядом на женскую красоту… или кавказским, не сильно от него отличающимся. Но… она была веселой, милой, отличалась энтузиазмом в постели, не требовала денег, а сама их давала. Ну а то, что она на девять лет старше… ладно, тем более она за собой более-менее следит. К тому же она не знала русского языка, и потому при ней можно было встречаться с братьями и говорить с ними, не опасаясь лишних ушей… Сейчас они были в ее квартире… точнее, это была его квартира, но купленная на ее имя за его деньги. Деньги были от рэкета и похищений людей в Сирии – другие бы просто пустили их по ветру, но Аюб знал, как вкладывать деньги.

Прозвякал домашний телефон, внутренний, идущий от портье. Аюб взял трубку.

– Мэм…

– Это не мэм…

– О, извините, сэр. К вам посетитель. Сказал, его зовут Ахмат… простите, а нельзя ли…

– Пустите его.

Аюб допил харам и убрал бутылку. Поднялся с дивана.

– Прикройся. У нас гости.

Анна зачарованно наблюдала за его мускулами. Ничего подобного в Лондоне она не видела, только раз было что-то подобное, когда они с братом ходили на мужской стриптиз в подпольном клубе. Но там стриптизеры были турками…

…

Ахмат был одним из тех, кто не был беженцем. Его отец был важным человеком в Москве, помощником депутата. Он устроил Ахмата в МГИМО, но Ахмат сказал, что там ему не нравится – и его перевели в Оксфорд. Но не нравилось Ахмату то, что МГИМО в Москве и так отец может его контролировать. В Лондоне же он первым делом связался с местными чеченцами – и вскоре оказался одним из тайных саппортеров Исламского государства.

Но сейчас Ахмат был явно встревожен, и на его смугловатом красивом лице застыла какая-то непонятная гримаса.

– Салам, брат…

– Салам.

Из кухни появилась Анна с подносом.

– Привет, Ахмат.

– О, привет…

Несмотря на то, что кавказская женщина не должна приветствовать гостя – это правило не соблюдалось. Как не соблюдались и все другие правила – они пили харам и делали харам, они забыли, когда последний раз вставали на намаз. Но одно правило они знали и выполняли – мусульманин только тот, кто делает джихад… Джихад во имя Аллаха…

– Посмотри, что я на телефон переписал…

Аюб взял телефон, начал просматривать ролик. Он был в ряду таких же роликов, где американские исполнители рэпа соседствовали со сценами терактов и казней.

Ты не чеченец, сделав это, ты перестал быть чеченцем. Ты перестал быть и мусульманином, ибо Коран запрещает…

Аюб остановил запись, вернул телефон владельцу.

– Ну и чо?

– Как чего? Это же старики с годекана61.

– И чо? Мне не пофиг ли, чо эти старые придурки в телек вещают, а?

Ахмат покачал головой.

– Это же наши старики.

– Да я … этих старых бидаатчиков и то что они п…т62!

Ахмат не нашелся что ответить.

– Послушай, брат. Вот все говорят – старших надо уважать, да? Старших надо слушать. А почему так, а?

– Ну… они старшие. Разве ты не слушал бы отца?

– Мой отец трус. Он откупил свою жизнь за деньги, вступил в соглашение с кяфирами. Чо мне его слушать? Брат, мы одни сделали больше, чем все наши отцы, все наши деды, все наши прадеды. Скоро Рашка начнет войну с Америкой. Или Америка с Рашкой. А мы придем, когда ни русистов, ни американцев не останется. Мы и будем главными по движению, зуб даю. Будет шариат Аллаха во всем мире. И все это сделал я! А теперь скажи мне. Какое имеет право это старье мне указывать, что делать, если сами они и десятой части не сделали на пути Аллаха того что сделал я? А?

И снова Ахмат не нашелся что ответить.

– Убери свои видео, не показывай мне их больше. И сам не смотри. Мы на пути Аллаха, брат. Значит, кругом правы. А эти старые козлы – они сидят с сидящими, они сами заблудшие и нас сбивают. Мы на истине, а они на лжи. Да пошли они на…!

И Аюб разразился страшными ругательствами.

…

Когда Ахмат ушел, раздосадованный, сбитый с толку и не уверенный в том, что они поступают правильно, Аюб откинулся на стуле. К нему сзади подошла Анна, начала массировать ему голову. Аюб закрыл глаза… она всегда его чувствовала…

– Слушай, – сказал он, – ты родителей уважаешь? Только честно…

– Честно… папа хороший.

– А мама?

– А мама… А мама трахалась с шофером…

Это было так неожиданно, что Аюб дернулся. Потом засмеялся.

– Чо на самом деле?

– Ну, да.

– Расскажи. Ты никогда не рассказывала.

– Да чего рассказывать. Нас с братом сдали в частные школы-пансионы, когда мы еще были совсем маленькими, чтобы не мешали родителям жить. А родители… Как то раз я отпросилась домой. Хотела сделать сюрприз маме. На свои скопленные деньги купила билет. Приехала… мамы нигде не было. Я начала обходить дом, и увидела в оранжерее…

– И чо? Они тебя тоже увидели?

– Нет, я скрылась. Было так противно. Я почти год мучилась, думала, сказать ли папе. Потом – все-таки сказала…

– А он что?

– Он задумался, потом погладил меня по голове и попросил никому не говорить. Я пообещала.

– А с матерью твоей он что сделал?

– С мамой? Ничего.

– Круто.