Зовут его Валерка

Она встала, подошла к огонькам, несколько раз щёлкнула маленькими рычажками.

— Работает как часы.

Дядя Саша кивнул, подошёл к большому щиту, на котором тоже, словно глазки, горели разноцветные лампочки. На щите приделаны какие-то странные часы; они разные по величине и по форме, большие и маленькие, круглые и квадратные. У часов только по одной стрелке, и все они стоят на разных цифрах. Там видны даже такие цифры, которые Валерка ещё не видел ни на одних часах: 50, 100, 150, 200. Да и не проходили они ещё в школе этих больших цифр.

— Почему там разные часы? — спросил он дядю Сашу, когда они вышли из помещения.

— Это не часы, а приборы, — пояснил ему дядя Саша, — они, как градусники, замеряют температуру, как весы, определяют количество продукта, ну и еще кое-что делают, — тебе это трудно понять.

— А какой продукт они намеряют?

— Я тебе уже объяснял.

— Но бензин же не продукт, — не утерпел Валерка, вспомнив прерванный по дороге разговор с дядей Сашей.

— Вот ведь чудак ты! Мы здесь, на заводе, под словом «продукт» подразумеваем не пищу, а то, что мы делаем, что мы получаем. Посмотри сюда. — Дядя Саша подвёл Валерку к большому круглому баку и показал на стеклянную трубочку, в которой стоял столбик синеватой жидкости.

— Вот это мы получили из нефти. Дай-ка сюда руку — Он открыл краник, приделанный к концу трубки, и оттуда на Валеркину ладонь капнула маслянистая прозрачная жидкость.

— Понюхам: чем пахнет?

Валерка поднёс ладонь к носу: всё ясно. Она пахла точно так же, как дяди Сашина одежда, когда он приходил с работы домой.

— Ароматикой пахнет, вот чем, — засмеялся Валерка.

— То-то же, — улыбнулся и дядя Саша. — Это, дружок, бензин. А хочешь посмотреть нефть?

— Хочу.

Дядя Саша прошёл дальше к ряду других таких же баков, только они больше походили на цистерны без колёс. Он повернул у одной из них краник и подставил под него стекло. Струйка тёмно-коричневой жидкости ровным тонким слоем окрасила стёклышко.

— Вот из неё мы получаем бензин, — показал на жидкость дядя Саша. — Ну, а теперь посуди сам. Люди из пшеницы делают муку, а затем выпекают хлеб и называют его продуктом. Мы же из нефти делаем бензин. Лётчики заправляют им самолёты, шофёры — машины. Поэтому мы его тоже считаем своим продуктом. Ну, теперь-то ты согласен со мной?

— Немножко, — неуверенно отвечает Валерка.

Дядя Саша разводит руками, и Валерка спешит его успокоить:

— Да, я согласен, я все понял. Это вы понарошку его так называете?

— Пусть будет понарошку, — досадливо махнул рукой дядя Саша, — идём дальше. Я должен еще кое-что проверить и поработать на воскреснике, а то неладно получается: все работают, а мы с тобой разгуливаем, как туристы.

Дядя Саша ходил по цеху, заглядывал во все уголки, подзывал к себе рабочих, показывал им на пыль и требовал, чтобы ее немедленно вытерли.

В одном углу дядя Саша заметил кучу мусора.

— Вы что, и дома так же по углам грязь заметаете? — спросил он молоденькую работницу.

— Это я пока, а к концу смены уберу.

— Сейчас же наведите порядок, — распорядился дядя Саша. — А ещё раз замечу, получите нагоняй. На вашем рабочем месте постоянно должен поддерживаться порядок.

Она сразу же начала выгребать мусор из угла, а Валерка подумал, что, видимо, не зря от него дома требуют чистоты и порядка в его уголке. Вот почему ему дядя Саша всё время твердит: «Это же твоё рабочее место». Оказывается, и в цехе каждый рабочий убирает свое рабочее место.

Цех оказался очень большим, и, возможно, Валерка досмотрел бы его до конца, если бы не голубая «Волга», на которой подъехал к цеху дядя Петя,

— Что, готовимся к озеленению? — крикнул он, открыв дверку машины.

— Как видишь, — отозвался дядя Саша.

Петрович вышел из машины и пожал дяди Сашину руку.

— Здорово, герой! А тебя как сюда пустили? — удивился он, увидев Валерку.

— Уговорили вахтера, — ответил за Валерку дядя Саша.

— Домой-то скоро?

— Часика через два.

— Подождите меня, — сказал дядя Петя, — я во второй цех ненадолго, что-то у них там не ладится. На обратном пути заеду за вами.

— Постой Петрович, — задержал его дядя Саша. — Я хочу показать тебе наши насосные. Одну мы уже переделали полностью, а вторую не можем, потому что насосов нет.

— Может, в другой раз? — с сомнением спросил Петрович.

— Нет, потом тебя не затянешь, а сегодня ты уж здесь.

— Ну хорошо, пойдём, — согласился дядя Петя,

Они подошли к низкому длинному помещению, из которого доносились шипение, свист и стук. Дядя Саша открыл двери, и Валерка увидел стоящие рядами машины, которые при каждом движении шипели, стучали, и из них тонкими струйками со свистом вылетал пар. Были они мокрые и чёрные, и вообще всё здесь было грязно и темно от бесконечного множества труб, которые переплелись между собой, как паутина.

— О какой чистоте можно говорить с этими дряхлыми насосами? — спросил дядя Саша Петровича.

— Потерпи, Алексаша, дадим тебе новые насосы. На следующий год обязательно получишь.

— Не можем мы ждать до следующего года, — возразил дядя Саша. — Нам из-за этой грязи не присвоят звание цеха коммунистического труда.

— Нет у меня сейчас насосов.