Зрелость

Язва это след амбиций. Если у тебя язва, это показывает, что ты очень успешный человек. Если у тебя нет язвы, ты бедный человек; твоя жизнь была неудачей, ты неудачник. Если у тебя случается первый сердечный приступ в сорок два года, ты добился великого успеха. Наверное, ты, по крайней мере, в кабинете министров, или богатый индустриалист, или известный актер; чем иначе объяснить сердечный приступ? Сердечный приступ – это определение успеха.

У всех успешных людей случаются сердечные приступы, это неизбежно. Вся их система так обременена токсичными элементами: амбициями, желанием, будущим, завтра, которого никогда не бывает. Ты жил во снах, и теперь твоя система больше не может этого терпеть. И ты остаешься таким напряженным будущим, что это напряжение становится самим твоим стилем жизни. Теперь это глубоко укоренившаяся привычка.

В сорок два года снова происходит прорыв. Человек начинает думать о религии, о другом мире. Кажется, жизни с него довольно, и времени остается не так много – как теперь тебе достичь Бога, нирваны, просветления? Отсюда вся теория реинкарнации: «Не бойся. Ты будешь рождаться снова и снова, и колесо жизни будет продолжать вращаться. Не бойся: времени достаточно, остается достаточно вечности – ты можешь достичь».

Именно поэтому в Индии родились три религии – джайнизм, буддизм и индуизм, – которые не соглашаются ни в чем, кроме реинкарнации. Такие противоречащие друг другу теории, не соглашающиеся даже об основных положениях Бога, о сущности «я»... но все три соглашаются в том, что касается реинкарнации – наверное, в этом что-то есть. Всем им нужно время, потому что, чтобы достичь брахмана – индуисты называют это брахманом, – понадобится много времени. Это такая великая амбиция, а интерес возникает только в возрасте сорока двух лет. Остается всего двадцать восемь лет.

И это только начало интереса. Фактически, в возрасте сорока двух лет ты снова становишься ребенком в мире религии, а остается всего двадцать восемь лет. Кажется, этого времени слишком мало, недостаточно, чтобы достичь таких великих высот – индуисты называют это брахманом. Джайны называют это мокшей, абсолютной свободой от всех прошлых карм. Но тысячи и миллионы жизней случились в прошлом, как тебе с этим справиться за двадцать восемь лет? Как тебе отменить все это прошлое? Прошлое так безгранично, хорошие и плохие кармы – как тебе полностью очиститься от грехов за эти двадцать восемь лет? Это кажется несправедливым! Бог требует слишком многого; это невозможно. Если тебе дается только двадцать восемь лет, ты почувствуешь себя разочарованным. И буддисты, которые не верят ни в Бога, ни в душу – даже они верят в реинкарнацию. Нирвана, последняя пустота, полная пустота... если ты столько жизней остаешься наполненным таким количеством мусора, как тебе освободиться от этого бремени за двадцать восемь лет? Это непосильно; это кажется невозможной задачей. И все они согласились в одном: нужно больше будущего, больше времени.

Каковы бы ни были твои амбиции, они требуют времени. А для меня религиозный человек это тот, кому не нужно времени.

Он освобожден здесь и сейчас, он достигает брахмана здесь и сейчас, он освобожден, просветлен здесь и сейчас. Религиозному человеку вообще не нужно времени, потому что религия происходит в безвременном мгновении. Она происходит сейчас, она всегда происходит сейчас; она никогда не случалась никак иначе. Она никогда не случалась по-другому.

В возрасте сорока двух лет возникает первый порыв, неопределенный, неясный, путанный. Ты даже не осознаешь, что происходит, но начинаешь смотреть на храм с интересом. Иногда по пути, как бы невзначай, ты заходишь в церковь. Иногда – когда у тебя есть время, и ты ничего не делаешь – ты начинаешь заглядывать в Библию, которая всегда собирала пыль на полке. Туманно, не очень ясно, точно как маленький ребенок, движимый невнятным сексуальным импульсом начинает играть со своим половым органом, не зная, что делает. Туманный позыв... Иногда человек сидит один, молча, и внезапно чувствует покой, не зная, что он делает. Иногда он повторяет определенную мантру, услышанную в детстве. Это обычно делала моя старая бабушка: начинала повторять мантру, когда чувствовала себя напряженной. Человек начинает искать гуру, кого-то, кто послужил бы ему проводником. Он принимает посвящение, начинает учить мантру, иногда повторяет ее, снова забывает на несколько дней, снова повторяет... туманный поиск, нащупывание.

К сорока девяти годам поиск становится яснее; семь лет требуется на то, чтобы поиск стал ясным. Теперь возникает решительность. Тебя больше не интересуют другие, и если все пошло правильно – и я должен повторить снова, что правильно никогда не бывает, – в возрасте сорока девяти лет мужчину перестают интересовать женщины. Женщину перестают интересовать мужчины – менопауза, сорок девятый год. Мужчине не хочется быть сексуальным. Все это кажется немного детским, немного незрелым.