Зрелый возраст

Буквально через несколько лет врачебной практики у меня появились все симптомы профессионального выгорания (этот довольно нейтральный термин не отражает и половины глубины и интенсивности моих ощущений). Мои инстинкты, личный опыт, сердце (другими словами — мое подлинное «Я») хором призывали меня делать что-то иное, заняться холистической медициной, сосредоточиться на здоровье и жизнестойкости, а не на болезнях. Но характер системы здравоохранения и мои собственные проблемы мешали мне увидеть альтернативный путь. Я знал, что несчастлив, в этом не было никаких сомнений, но понятия не имел, как изменить положение дел. Мне казалось, что дорога, которую я называю своей жизнью, привела меня прямиком в дантов ад.

И все-таки невыносимое ощущение несчастья в конце концов заставило меня пробудиться. Однажды я признался себе, что больше не в силах так жить. Я решил бросить работу и начать все сначала, чего бы мне это ни стоило. Мне бы очень хотелось назвать этот поступок смелым — как-никак, я отказался от надежного дохода и завидной карьеры ради полной неизвестности. Но на самом деле смелость тут ни при чем. Я просто дошел до той точки, когда продолжать уже не мог. Иными словами, я так устал от жизни в разладе с самим собой и от работы, которой не мог отдаться полностью, что у меня просто не осталось другого выбора. Точнее, выбора у меня не оставалось, если я не хотел продолжать жить несчастливо — а я очень этого не хотел.

У каждого из нас своя история, и мы должны поступать в соответствии с этим. Нужно вывести свою внутреннюю жизнь из тени, осветить ее. Перестать жить в разладе с собой, а в этом поможет честный взгляд на свои проблемы. Но путь страдания — не единственный, ведущий прочь от несчастья, и уж точно не самый простой и не самый приятный. Например, есть и путь радости.

Следуй за блаженством: пробуждение через радость

Джозеф Кэмпбелл, исследователь мифологии, однажды сказал: «Следуй за блаженством». Разумеется, он не имел в виду, что нам следует стать эгоистичными и самовлюбленными. Он лишь советовал нам пробудиться к радости, которая есть всегда и повсюду, и позволить ей стать нашим проводником на жизненном пути. «Благоговейный восторг — вот что толкает нас вперед», — говорил он. Мэри Оливер выразила схожую мысль в стихотворении «Когда приходит смерть»: «Когда все закончится, я хочу сказать: всю свою жизнь я была неразлучна с восхищением»²⁴⁸.

Видеть повсюду бесконечную радость, жить в благоговейном восторге, не разлучаться с восхищением — все это звучит великолепно, и мы все были бы не прочь испытать это, если бы могли. Прославленные поэты постоянно возвращают нас к таким возможностям, а мы постоянно отрицаем их. Вероятно, само великолепие этих образов заставляет нас думать, будто для нас они недостижимы.

Но мы можем достичь их! Нас пугают наши собственные мысли. Например, мы порой смотрим на свою жизнь в целом и думаем, что она должна быть великолепна в каком-то определенном смысле, который нам навязывают другие люди, массовая культура или религия, — но только не такой, какая она есть. Однако нам следовало бы с уважением отнестись к той жизни, которую мы ведем. Мы могли бы представить ее в виде маленьких фрагментов, которые со временем сложатся в нечто великолепное.

Нам постоянно даются на выбор возможности, и как раз совокупность этих избранных нами маленьких фрагментов в конце концов определяет, какой станет наша жизнь. Каждый из нас должен решать ежедневно, ежечасно, ежеминутно, как использовать свое время, на что тратить силы, как думать или поступать, что видеть или игнорировать. Даже если нам кажется, что мы живем в мире сожалений и скорби, все равно повсюду вокруг живет радость — надо только уметь разглядеть ее, выбрать ее и жить в ней. Конечно, проще сказать, чем сделать, но тем не менее это возможно. Это решение не должно быть разовым и окончательным. Лучше продвигаться вперед маленькими шажками;

Когда я оставил работу, радость не могла никуда меня повести, потому что я еще не видел и не чувствовал ее. Я решил взять на год академический отпуск и переоснастить свой профессиональный арсенал. Наконец-то я сумел приступить к изучению того, к чему меня всегда тянуло, но что казалось мне не подходящим для практикующего врача: это диеты, поддержание физической формы, натуральные терапии, практики осознанности и духовности.

Все это всегда интересовало меня и было гораздо ближе к моей истинной природе, чем маски, которые я носил в годы учебы и начала врачебной карьеры. После того как я принял то поворотное решение (а с тех пор миновало почти 20 лет), я постепенно ввел в свою жизнь все то, к чему инстинктивно стремился, но не отвернулся полностью от роли врача (которая, как я теперь понимаю, прекрасно подходит мне в своем новом, интегрированном виде). Удивительно, но самая заметная перемена произошла не в содержании моей работы, а в крепнущем убеждении, что в эту работу я привношу все больше и больше себя. Я становлюсь собой.