Зрячий

От растерянной всхлипывающей Евы не осталось и следа, лицо стало сосредоточенным, жестким. Совершенно не щадя дорогую машину, по ухабам и буеракам она вырулила из кустов. Мы промчались сотню метров едва заметной дорожкой и выскочили на проселок, разбитый и запущенный, что лихую наездницу нисколько не смутило.

– Я знаю эти места, объезжала здесь лошадь для конкура… – прокричала она сквозь рев двигателя. – Здесь одна дорога, на колесах больше деться некуда… Даже верхами здесь непросто, только если он удирает пешком…

Я молча вцепился в никелированный поручень, открыть рот означало рискнуть зубами. Авто немилосердно трясло и подбрасывало, жалобно скрипели рессоры, днище цеплялось за грунт с неприятным скребущим звуком, но Ева не сбавляла скорости. Длинный шлейф пыли тянулся за нами. Поворот, еще поворот, и вот впереди показался точно такой же пыльный столб. Эксперт добавила газу.

Мы нагоняли беглецов. Уже можно было рассмотреть, что это легкая двухосная карета, запряженная двойкой, и кучер немилосердно настегивает лошадей. На ровном шоссе машина легко догнала бы конную повозку, но на проселке использовать полную мощность двигателя трудно. За счет колес большего радиуса карета даже имела некоторое преимущество. За счет этого же она проигрывала в устойчивости, но дорога была прямой, без поворотов, и карета, отчаянно раскачиваясь на ухабах, как судно на волнах, продолжала резво двигаться вперед.

И всё-таки расстояние между нами неумолимо сокращалось. Я уже раздумывал, как остановить экипаж, когда мы поравняемся, и вдруг, после плавного поворота, впереди блеснула водная гладь – один из бесчисленных притоков широкой Капаллы, на берегу которой расположилась столица.

Лошади безбоязненно бросились в воду, и карета, поднимая фонтаны брызг, начала преодолевать водную преграду, но Ева резко затормозила. Знакомо закусив губу, девушка досадливо забарабанила кулачками по рулевому колесу.

– Что? – дернулся я к ней.

– Нам не проехать! Даже им вода по ступицу, а мы просто сядем на брюхо. Двигатель зальет…

Но уже в следующий миг лицо ее стало решительным, и, взревев двигателем, она развернула авто круто влево. Теперь мы мчались по берегу вдоль кромки воды, безнадежно удаляясь от кареты. Той оставалось совсем немного до противоположного берега. Но Ева жала на газ, и скоро впереди показался горбатый мостик, построенный во времена оны. Девушка направила авто прямо к нему.

Подъехав, мы увидели безрадостную картину. Мост представлял собой бревна, закрепленные на опорах, поверх которых был уложен дощатый настил. Но посреди моста настил отсутствовал – между несущими бревнами зияло пустое пространство метра в три. Теперь даже пешему, решись он перебраться, пришлось бы преодолевать это расстояние, балансируя, подобно канатоходцу в цирке.

Я был уверен, что Ева остановится, но не учел, с кем имею дело. Авто, почти не снижая скорости, въехало на мост. Под колесами застучали разболтанные доски, машина неумолимо приближалась к поврежденному участку. Я бросил взгляд на Еву – девушка окаменела, вцепившись в руль, глаза ее расширились, но ножка в ботфорте упрямо нажимала на акселератор. В следующий миг машину тряхнуло, настил кончился, и у меня засосало под ложечкой. Я будто почувствовал, как при падении обрывается сердце, и – боль от удара, объятья холодной воды…

Не тут-то было! Авто продолжало двигаться – ювелирно точно Ева вырулила колесами на бревна! Несколько бесконечных секунд под урчание двигателя продолжалось это скольжение. Приближался покрытый участок. Сейчас передние колеса ударятся в возвышение, зад авто поведет, и – оборвется сердце от падения, скомкает тело удар, покроет холодная вода…

Ева аккуратно притормозила перед самым настилом и в тот момент, когда колеса уперлись в него, газанула на низкой передаче. Машина подпрыгнула – и вновь застучали доски…

Только на другом берегу девушка позволила себе остановиться: шумно выдохнула, диковато покосилась на меня и тут же тронула машину. Я сидел, еле переводя дыхание, и молился о том, что госпожа эксперт знает, куда рулит и что делает.

Так оно и вышло. Скоро вновь показался шлейф пыли, знакомая карета мчалась по относительно ровной и достаточно широкой дороге со всей возможной скоростью. Но Ева смогла обогнать беглянку по окружному пути и сейчас норовила выйти наперерез. Наша дорога должна была вот-вот пересечься с той, по которой мчалась карета.

Оставалось совсем немного, мы успевали первыми и могли бы перегородить проезд. И вдруг скорость резко упала, машину повело юзом, а скоро она и вовсе встала. Под колесами оказался желтый, мелкий, как мука, песок. Колеса авто увязли. Откуда взялся на плотном проселке этот рыхлый участок, теперь было не важно, но мы на нем безнадежно застряли.

Ева давила на газ: мотор ревел, из-под задних колес песок летел фонтаном. Машина раскачивалась взад-вперед, но тронуться с места не могла. Ева выкрикивала слова, которые молодой женщине ее положения и знать-то не положено, а потом сунула мне в руку тяжелый продолговатый предмет.