Зуб акулы

На этот вопрос было трудно ответить, но нельзя было терять приобретённый авторитет.

— Пойдёте со мной, увидите! — самоуверенно сказал Али.

— Если хочешь, работай с нами, — чистосердечно предложил Мукфи.

— Посмотрим! — Али старался не показать виду, что он обрадовался.

В этот день они наловили полное ведро крабов. Али и Мукфи ожесточённо соревновались в ловкости. Они повисали вниз головой на прибрежных скалах в самых невероятных положениях, шаря руками в расщелинах. Иногда им приходилось нырять, Барек старался как мог, но до Али и Мукфи ему было далеко. Маленькая лодочка скользила от одной скалы к другой, и ребята добросовестно обшаривали камни.

У одного островка Барек испуганно вылез из воды, заметив торчащие из расщелины щупальца небольшого осьминога. Мукфи спустил на тонкой проволоке тряпочку и начал дразнить его. Почувствовав, что осьминог схватил тряпочку, Мукфи потянул вверх. Но, зацепившись за скалу несколькими щупальцами, осьминог не поддавался; видно, он был не такой уж маленький. Мукфи потянул изо всей силы, проволока лопнула и пошла ко дну.

— Хочешь, достану? — воскликнул Али.

— Не стоит, у деда ещё есть проволока.

— Я говорю про осьминога, — объяснил Али.

Мукфи недоверчиво повернул к нему изрытое оспой лицо. Барек сперва иронически улыбался, а потом захохотал.

— Да он небольшой, — начал объяснять задетый за живое Али. У нас искатели губок не боятся и акул. — И он показал висевший на шее акулий зуб.

— Обманывай дураков! — сплюнул, прищурив один глаз, Барек.

— Не надо, он крупный, несъедобный, и его никто не купит! — сказал Мукфи, стараясь вывести Али из неловкого положения.

Но Али знал, что говорил.

— У осьминога два глаза и клюв, как у попугая. А внизу мешочек с мутной жидкостью. Надо засунуть руку в этот мешочек и вывернуть. Тогда он, как парализованный, разжимает щупальца. Вот посмотрите!

Али осторожно спустился по камням и не торопясь нырнул. Сверху было отлично видно, как он опускался вниз, потом засунул руку в расселину и начал подниматься наверх уже в помутневшей воде. В руке он держал осьминога величиной с тарелку, но с довольно длинными щупальцами.

Мукфи помог ему взобраться на скалу. Восхищению Барека не было границ. Забегая то с одной, то с другой стороны, он смотрел на Али, словно видел его в первый раз. Мукфи радостно улыбался, поняв, какого они нашли товарища.

К закату солнца они уже шлёпали босыми ногами по тротуару с ведром, полным крабов. Лучше всего торговался с покупателями Варек. Он то возмущённо ругался, то колотил себя кулаком в узкую грудь и слезливо упрашивал набавить цену.

На вырученные деньги мальчики купили хлеба и риса для дедушки Мукфи. На обратном пути они зашли к старику. Большой, костлявый, он сидел у дверей хибарки и дымил глиняной трубкой.

Оставив ему риса и немного хлеба, друзья пошли ночевать к себе на остров. Поев хлеба и отложив часть на утро, они легли и крепко заснули.

К утру от оставшегося хлеба не нашли и половины. Мукфи набросился на Барека.

— Клянусь солнцем и луной, я не брал! — вопил Барек.

— А кто, Али, что ли? — спросил Мукфи.

— Нет, не Али!

— Тогда, значит, я?

— А ты прячь хлеб, чтоб я не видел! — наконец признался Барек.

Съев оставшийся хлеб, мальчики снова принялись ловить крабов.

Через три дня Али заявил, что надо искать другую работу. Где-то далеко бушевал шторм, и неожиданно появившиеся волны сильно мешали ловцам.

На острове ночевать было нельзя, и они ходили спать к дедушке, теряя много времени на дорогу.

Мукфи ударило волной о камни, и он сильно рассек себе лоб. Барек чуть не потонул. Его накрыло волной и унесло в море. Али и Мукфи бросились в воду и с большим трудом вытащили друга на берег.

К тому же ловля крабов приносила гроши, а Мукфи и Али должны были кормить своих близких.

На рыбном рынке в то утро ни один из трёх не смог заработать. И на вокзале к каждому пассажиру с чемоданами бросалось не менее двадцати взрослых мужчин.

Мальчики решили пойти в порт, хотя надежда на успех была слаба: недавно закрылось несколько фабрик и очень много людей искали работу.

Прошатавшись весь день в порту, ребята, голодные, пошли ночевать к дедушке. По дороге Барек отстал и пришёл немного позже с оттопыренными карманами, полными картошки.

— Я помогал выгружать мешок с картошкой для овощной лавки, — объяснил он.

Дедушка сварил картошку, и все вкусно поели.

Вечером другого дня, также возвращаясь с пустыми руками, они опять потеряли Барека. На этот раз Барек вернулся довольно скоро и до того избитый, что на него жалко было смотреть. Но настроение у него было прекрасное. Теперь уже он вынимал картошку из-за пазухи.

— Когда он меня поймал и начал бить, — рассказал Барек про хозяина овощной лавки, — я нарочно упал на мешок с картошкой. Он бьёт, а я кричу, одной рукой прикрываю голову, а другой — закладываю картошку за пазуху.

В этот вечер дедушка сварил картошку, но сам есть её не стал, сказав, что плохо себя чувствует.