Зуб дракона

— Ее, — поправил Сайрус. — Ее зовут Патрисия. — Змея обвилась вокруг его шеи. — Почему вы разрешили мне оставить зуб?

— Потому что мои враги не ожидают от меня такого поступка. И еще я почувствовал, что должен так сделать.

Сайрус медленно вздохнул, собираясь с духом. Он посмотрел Руперту в глаза.

— Это же были вы, — едва слышно сказал он. — Тогда, в грузовике. В день гибели отца. Я запомнил вашу бороду.

Антигона зевнула и спихнула на пол одеяла. Она зажмурилась, увидела Руперта, затем заметила Сайруса и села на постели.

— Что случилось?

Гривз отложил книгу и откашлялся. Сайрус видел, как он сжал свои огромные кулаки, как его темная кожа заблестела от пота. Он дернул себя за остатки короткой, острой бороды и поскреб застарелые шрамы под шеей.

Сайрус заерзал на месте. Антигона посмотрела на брата широко раскрытыми от удивления глазами.

Руперт вздохнул и провел забинтованной рукой по бритой голове.

— Два года назад со мной связался Скелтон. Он, как всегда, оскорблял меня, но также и предупредил. Феникс приблизился к тому, чтобы найти последний осколок зуба дракона. — Он посмотрел вверх. — Я должен рассказать вам, что такое этот зуб на самом деле.

— Мы уже знаем, — отозвался Сайрус. — Мы слышали эту историю.

Гривз кивнул.

— Конечно. Тогда вы знаете, что он подлежал уничтожению. Все осколки. Эти религиозные идиоты совершали ужасные вещи с камнями воскрешения.

Он оглядел маленькую комнату.

— Скелтон сказал мне, что Феникс узнал о том, где сохранился последний осколок зуба. В одном месте, где некогда мы с вашим отцом его искали. Скелтона и других отправили забрать его, но он хотел, чтобы я успел забрать его первым. Он не хотел, чтобы зуб достался Фениксу. Доктор уже тогда стал слишком злым, даже для Костлявого Билли.

Руперт посмотрел Сайрусу в глаза и повернулся к Антигоне.

— Осталось не так много людей, которым я мог доверять, и я очень спешил. Ваша семья переехала в Северную Калифорнию, достаточно близко к нужному мне месту. Я знал, что ваш отец поможет мне, и через несколько часов уже был у вашего дома, как раз перед штормом. И я видел вас обоих, но не знал, что вы успели заметить меня.

Антигона подскочила, как будто ее ударили током.

— Что? Вы сказали, два года назад. Когда именно?

Сайрус не знал, что сказать. Моргая, он мысленно видел своего отца, его улыбку, как закрывается кухонная дверь, уезжающий грузовик и два силуэта в кузове.

Антигона поправила волосы и встала.

— Это были вы! Как? Вы должны были погибнуть. Вы были в той самой лодке. Что вы делали? Папа звал вас Рупом, так ведь? Когда мама вернулась домой, она совершенно растерялась. Мы сели в Красного Барона и поехали на пляж, стояли и смотрели на остров. Пока не стемнело и…

Руперт закашлялся.

Сайрус пытался нормально дышать. Пробел в его памяти заполнился, но стало только хуже. Он не хотел, чтобы Руперт рассказывал им, как все было на самом деле. Он снова почувствовал падение, будто он опрокидывается куда-то в темную жуткую неизвестность. Ему придется услышать что-то, что никогда и ни за что уже будет не изменить. Сердце тяжело забилось у него в груди. Антигона закусила пальцы, чтобы чего-нибудь не ляпнуть.

— Я был на том острове…

— Слоновьем острове, — поправила она. — Там живут морские слоны, а в море кружат акулы. На него запрещено высаживаться.

— Да.

— С разрушенным особняком, — добавила она. — И развалинами маяка, и отливными пещерами и гротами.

— Тигс! — воскликнул Сайрус. Он не мог оторвать взгляд от лица Руперта, как бы ни желал этого. Он должен был покончить с этим.

— Точно, со всеми этими вещами, — подтвердил Гривз. — А теперь я могу продолжить?

Антигона кивнула, обдумывая что-то про себя.