Зуб дракона

— Давай, давай! Ждем с нетерпением! Только без фокусов, пусть не делает резких движений. И дайте на него свет!

Плотников хлопнул меня по спине:

— Ну, ни пуха…

Обернувшись, он приказал:

— Сарычев, передай по цепочке, чтобы дали свет на Безуглова.

Процедив сквозь зубы: іК чертуі, - я вышел из-за машины и медленно пошел к двери, сопровождаемый лучом прожектора, чувствуя невольную дрожь в ногах.

Прежде чем я приблизился, тот же голос пролаял из-за двери:

— Стоять! Что в пакетах?

Замерев на месте, я ответил как можно спокойнее:

— То, что просили. Патроны, гранаты с наручниками. В другом — водка и продукты… Можно мне двигаться? Держать тяжело.

Бесстрастный голос отрезал:

— Потерпишь. Шайба у тебя вон какая, малокровием не страдаешь. Опусти пакеты, вынь из них все и покажи… Так, теперь раздвинь руки и покрутись на месте.

Выполнив все процедуры, я стоял, ожидая дальнейших распоряжений. И хотя понимал, что стрелять он в меня сейчас не станет, все же чувствовал себя не очень уютно. Подумав, что Игорь там уже больше двух часов в таком положении, я зябко передернул плечами. Стараясь унять некстати подступающую злость, я глубоко задышал носом, задерживая дыхание.

Из-за двери снова донесся голос:

— Поднимай пакеты. Иди, но медленно и спокойно. Войдешь внутрь, сразу проходи на середину. По сторонам не пялиться и ни с кем не разговаривать. Все понял?

— Понял.

Повесив автоматы на плечо и подняв пакеты, я осторожно, как по битому стеклу, направился к двери.

Внутри царил полумрак, и на какое-то время я замер на месте, ожидая, пока глаза привыкнут к тусклому освещению. Дверь у меня за спиной захлопнулась, и я почувствовал ствол пистолета между лопаток.

— Проходи на середину.

Двигаясь к центру зала, я отметил боковым зрением расстановку заложников. Поставили их эти подонки умело. Ни в одно из окон и в дверь нельзя было сунуться, не задев кого-нибудь из заложников. А если Шарин не дурак, а похоже, так оно и есть, то пристегнет людей браслетами к окнам, и тогда шансы для штурма будут совсем мизерными. Чер-рт… Для этой парочки все слишком удачно сложилось. Я даже засомневался в заверениях Ведерникова, что готовилось заурядное ограбление.

На середине зала я остановился, ожидая дальнейших распоряжений, не рискуя делать что-то самовольно, чтобы не провоцировать этих психов.

Из-за спины послышалось:

— Опусти пакеты и мешок… Положи оружие на пол.

Опустив свою ношу, я выпрямился и попытался отыскать глазами Игоря. Попривыкнув к темноте, я заметил его в самом конце длинного зала, в углу, образованном внешней стеной и барьером. Он стоял спиной ко мне, заложив, как и все мужчины, руки за спину. Сердце у меня болезненно сжалось. Проглотив ком, стоящий в горле, я попросил Шарина:

— Шарин, разреши мне со Степановым парой слов перекинуться.

Услышав мой голос, Игорь вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Шарин, стоявший у меня за спиной, поинтересовался:

— Кто это, Степанов? Вон тот, что ли? Старый знакомый… А он ничего парень, резвый. Права тут пытается качать… Как, Вованчик, позволим корешам пообщаться? Проявим милосердие?

Скосив глаза в сторону, я заметил Танаева. Он стоял за стойкой, этот липовый придурок, положив руку с пистолетом на барьер, и держал меня на мушке.

Стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы не бесить их, я попросил вторично:

— Разрешите нам поговорить. Вы не имеете права…

Голос Шарина, озлобленный и хриплый, оборвал меня:

— Я теперь на все имею право, понял, мент? Я тебя заставлю задницу мне лизать, и вылижешь, никуда не денешься, если не захочешь, чтобы дружка твоего пришили…

Мысленно я свирепо выругал себя. Кретин! Нашел, кому о правах говорить!

Голос Шарина из грубого стал по-садистски вкрадчивым:

— А может, и тебя за компанию, а, мент? Вот возьму и пущу тебе пулю в затылок…

Услышав голос Игоря, я вздрогнул от неожиданности. Он полностью развернулся в нашу сторону и с плохо скрываемым бешенством сказал:

— Послушай ты… как тебя… Ханыга. Если ты посмеешь что-нибудь сделать этому человеку, то имей в виду, прежде чем твой слабоумный подельник успеет нажать на курок, я уже доберусь до твоей глотки, и мне наплевать, что будет потом. Но без тебя на тот свет я не отправлюсь.

Шарин хрипло выкрикнул, обдавая меня со спины смрадом перегара:

— Заткнись, Степанов, а то одной пулей обоих прошью!

Игорь невозмутимо ответил:

— Хорошо, Ханыга, я заткнусь. Но ты все же имей в виду, что есть границы, которые даже тебе и даже сейчас переступать не следует.

Что-то в голосе Игоря было такое, от чего Шарин притих и перестал куражиться, видимо, поняв, что Игорек свою угрозу непременно выполнит. А я вдруг подумал, что явно недооценивал своего друга, считая его хлюпиком и мягкотелым интеллигентом. В груди у меня потеплело. Игорь, Игорь… Он даже в этой ситуации думает обо мне больше, чем о себе. И это я-то пришел спасать его?