Зуб Уилкинса

Он вытянул руку, и пришлось Фрэнку и Джесс опять совершить инспекцию — на сей раз длинной и очень скверной на вид ссадины на внутренней стороне руки Вернона.

— А ты ее чем-нибудь помазал? — встревожилась Джесс. — Не удивлюсь, если оружие у них отравленное. Фрэнк, это нечестно, что Громила еще и зуб хочет!

— Ага, нечестно, — согласился Фрэнк, ежась при мысли о том, что Громила мог бы сделать с ними самими. — А как ты ему зуб выбил, Вернон?

— Да я и не знал, что выбил, — радостно объяснил Вернон. — Дал ему раза и убежал. Вот здорово, что он теперь без зуба.

— Жалко, что молочный, — поджала губы Джесс. — Еще нечестнее выходит.

— Молочный? Правда? — переспросил Вернон. — Ну, тогда я знаю, как это уладить. Минуту. — Он бросился за угол Сторожки и вернулся секунду спустя, таща за собой за руку братишку. — У Сайласа зуб совсем расшатался, — сообщил он. — Открывай рот, Сайлас.

Сайлас заверещал и принялся вырываться. Джесс стало его жалко. Кажется, Сайласу крепко не повезло, тем более что Вернон и не подумал спросить у него согласия. Он просто задрал братишке голову, заставил его открыть рот и вырвал зуб — легко и просто, словно око в Библии. Сайлас разревелся. Фрэнк был рад, что Громила послал его не за оком. Когда же Сайлас увидел, что зуб отдают Фрэнку, он разревелся еще пуще.

— Вернон! — крикнула мать Вернона. — Что ты сделал с Сайласом?

— Ничего! — отозвался Вернон. — Зуб у него вырвал!

— Послушай, Вернон! — взмолилась Джесс. — Это же его зуб, а если ты отдашь его нам, Сайлас за него денег не получит!

Вот уж вопрос так вопрос. Ведь за выпавший зуб действительно полагается денежное вознаграждение от зубной феи…

— Дам я ему пятипенсовик, — быстро пообещал Вернон. Было похоже, что на рев Сайласа вот-вот прибежит миссис Уилкинс. Вернон вытащил монетку и сунул ее в руку братишке. — На, — сказал он. — Прекрати.

Сайлас умолк на полувсхлипе — поток слез замер на щеках на полпути к подбородку — и стиснул пятипенсовик в кулаке. Он глядел на Фрэнка и Вернона с таким укором, что Фрэнк понял — надо объясниться.

— Твой зуб нам очень нужен, — сказал он. — Это страшно важно. Честное слово. Мы должны отдать его Громиле Гиблу, потому что он велел нам принести ему зуб Уилкинса.

Сайлас глядел еще укоризненнее, а Вернон рассмеялся:

— Вы ему только не говорите, которого Уилкинса, и все будет в порядке!

— Но это все равно нечестно! — настаивала Джесс. — Потому что ты лишился пяти пенсов!

Фрэнка начало раздражать то, что Джесс всегда и во всем находит о чем поспорить, причем всегда оказывается совершенно права. Он вспомнил, как мистер Проджер говорил, что Вернону нужны деньги.

— Знаешь что? — решил он. — Давай мы отдадим тебе пять пенсов, когда «Справедливость» что-нибудь заработает. Хорошо?

— Заметано, — кивнул Вернон. — Может, я вам клиента подыщу.

— Это будет здорово, — обрадовалась Джесс. Она выпуталась из объятий маленькой сестренки Вернона, которая явно была склонна разреветься посильнее Сайласа. Вернону пришлось взять ее на руки. Затем Пири оседлали велосипеды и поехали домой с добытым зубом, и для них было достаточным потрясением обнаружить, что они не только не разбогатели, но, наоборот, оказались должны еще пять пенсов.

Фрэнк попытался найти во всем хорошую сторону.

— Давай считать, что мы уменьшили долг вполовину, — предложил он. — Может быть, после следующего заказа доведем баланс до минус двух.

— Только если кто-нибудь все-таки раскошелится на три настоящих пенса, — мрачно возразила Джесс.

Однако, когда пятнадцать минут спустя банда снова появилась на тропе вдоль огородов, гогоча, размахивая палками и явно готовясь отметелить этих лазоревых Пири за все хорошее, Фрэнк понял, что это стоит пяти пенсов. Брат и сестра дождались, когда Громила замолотит в окно. Тогда Джесс распахнула его, едва не угодив Громиле прямо в рожу створкой, и сунула ему под нос зуб в жестяной формочке для кекса.

— Держи, — победно провозгласила она. — Зуб Уилкинса, как договаривались.

Громила долго пялился на зуб, а потом на Джесс и Фрэнка.

— Да не Уилкинса это, хаки-маренго! Это наверняка твой!

— А вот и нет! — ответила Джесс. — Гляди! — И она оскалилась на Громилу. — Все на месте!

— Значит, ты его прикопила! — уличил ее Громила. — Или это его!

Фрэнк шагнул вперед и тоже оскалился. К счастью, у него тоже все зубы были целы, только один задний шатался.

— Мы наши зубы всегда сжигаем, — сказала Джесс. И тут ее поразила такая ужасная мысль, что она предоставила вести переговоры Фрэнку.

Громила с недоверием переводил взгляд с зуба на Фрэнка и обратно.

— Так это зуб Уилкинса? Землю есть?

— Землю есть, — кивнул Фрэнк. — Нужен — забирай. И не забудь, что я тебе ничего не должен.

— Хорошо, ладно, я тебе прощаю, — сказал Громила. Он был так потрясен и преисполнился таким почтением, что даже ругаться позабыл. Он забрал зуб.

Фрэнк с грохотом захлопнул окно, оставив за ним и Громилу, и всю его банду, которая таращилась на приобретение, словно никогда раньше зубов не видела.

— Ну вот, обошлось, — с облегчением выдохнул Фрэнк.