Зуб Уилкинса

Фрэнку оставалось только закрыть лицо, защищаясь от горошин, и решать, кого пнуть первым: Джесс или Громилу. Он выбрал Громилу и вслепую отмахнулся ногой. По Громиле он не попал. Джесс снова пихнула Фрэнка вперед. Фрэнк опустил руки и обнаружил, что Громила пятится от него, отвернув рожу. Стаффорд и его отряд с возмущенным и ошарашенным видом тоже пятились к саду. По другую сторону от них виднелись Мартин и Вернон — они почти добежали до дороги. Фрэнк и Джесс оказались в кольце из девяти разозленных мальчишек, которые непостижимым образом пятились от них прочь.

— Ну вот, ты опять! — заныл Громила. — Что же ты делаешь-то, а?!

— Много будешь знать — скоро состаришься, — заявила Джесс. — Проваливай лучше. До нас тебе все равно даже и не дотронуться.

— Ах вы сизо-зеленые Пири! — высказался Громила. — Размечтались!

— Не веришь? — прищурилась Джесс. — Давай, Фрэнк. — Она сделала шаг-другой в сторону Громилы, силком волоча за собой брата.

К полному восторгу Фрэнка, банда тут же снова попятилась, чудовищно ругаясь, словно у них с Джесс были невидимые иглы. Один мальчишка заорал, чтобы они остановились. Вид у банды был злющий и ошеломленный.

— Это почему? — проговорил Фрэнк.

— Глаза! — ответила Джесс.

Банда в панике отступила еще на шаг. Фрэнк торжествующе усмехнулся. Почему Глазки так действуют, все равно было непонятно, но действовали они сокрушительно. Громиле и прочим явно приходилось круто. Теперь Фрэнк был готов пнуть самого себя — за то, что забыл об их тайном оружии. Фрэнку было видно, как Мартин забирается на пони, а Вернон садится на большой ржавый велосипед. Джесс тоже их заметила и остановилась.

— Видали? — крикнула она. — А теперь отвалите!

— Белилами буду, если вас упущу! — отвечал на это Громила.

Переговоры зашли в тупик. Джесс и Фрэнк стояли под стенами дома. Банда выстроилась вокруг и злобно глядела на них. Между тем Мартин и Вернон уносили ноги. Фрэнку подумалось, что такое положение дел, по идее, должно его радовать, но почему-то было наоборот. Вернон и Мартин оказались бы сейчас очень кстати.

И так они стояли — несколько долгих-долгих минут, — пока в битву вдруг не вступила Фрэнки. Она вывесилась из окна тетушкиной ванной. Потом Джесс говорила, что Фрэнки стоило вылить на головы банды кипящую смолу — или, по крайней мере, холодную воду. Фрэнк указал ей на то, что им бы при этом тоже досталось.

Фрэнки ничего ни на кого не вылила, а только закричала:

— А ну отпустите их! Трусы! Уроды!

Банда подняла головы.

— Сине-зеленая красотка Фанни Адамс! — осклабился Пискля.

— Бей ее! — завизжал еще кто-то.

Брат Стаффорда Рэй нацелил духовую трубку и выстрелил. Фрэнки убрала голову. Раздался звон, и на траву упало несколько кусков стекла, а в окне осталась дыра в виде звезды.

— Оранжевый мазила! — припечатал Стаффорда Рэй.

Настало весьма и весьма напряженное молчание. Теперь банда не просто стояла на месте, а стояла, изготовясь дать деру, и с укором глядела на Фрэнка и Джесс. Фрэнки, по всей видимости, покинула пост. В доме было тихо, как в могиле.

— Ну вот, что мы из-за вас натворили! — заорал Громила Фрэнку.

— Из-за нас? — усмехнулся Фрэнк. — А что еще вы из-за нас наделали? Канкан сплясали?

Все снова с тревогой взглянули на разбитое окно. Кое-кто из банды принялся снова пятиться. Джесс подумала, что при удачном стечении обстоятельств удастся их обратить в бегство уже секунды через две.

— Фрэнки пошла рассказать, что вы учинили, — сообщила она. — Убирайтесь-ка подобру-поздорову.

Было совершенно очевидно, что ни о чем другом банда и не мечтала. Но по какой-то причине убираться они не стали.

— Вы тоже пойдете, — заявил Громила. — Вы пленники. Мы вас захватили.

— Щас! — отозвался Фрэнк. — Если мы пленники, ты Юлий Цезарь!

— Пойдете, никуда не денетесь, — твердил Громила.

— А может, он действительно Юлий Цезарь? — с невинным видом предположила Джесс. — У него ведь тоже рожа как выжималка для лимона, правда, Фрэнк?

— Но мы-то не пленники, — резонно возразил Фрэнк. — Пусть только попробуют.

В ответ Громила был в состоянии только угрюмо пялиться и оглушительно сопеть. Банда столпилась вокруг Пири и не могла, судя по всему, отойти от них больше чем на пять шагов.

— Никуда не денетесь, — отчаянно повторил Громила, бросая тревожные взгляды на дом и позабыв от спешки даже ругаться.

— Мы идем домой обедать, и ты, Громила Гибл, нам не помеха! — объявила Джесс. — А ну! — Она ухватила Фрэнка за руку и очень твердой поступью направилась к дороге. Ближайшие мальчишки при ее приближении шарахнулись в стороны. Джесс шла себе и шла, а банда беспомощно столпилась позади Пири, шагах в пяти, и потащилась следом, обзывая их всевозможными словами. Ни Фрэнку, ни Джесс не нравилось, когда их обзывали, но они шествовали, задрав носы и делая вид, что и не замечают ругани.

— Отдача замучает, хаки-зеленка! — в сотый раз проныл Громила.

— Вас уже мучает, — ответил Фрэнк. — Надеюсь, припекает вас крепко.

— Ты чего это? — разинул рот Стаффорд.