Зубрилка для Чёрного

— Кто сказал, что я не могу? Особенно, когда хавальник открывают на моё? — склоняет голову к плечу и зло щурится. Я молчу, не нахожусь, что ответить. — Пойдём на обед, Зубрилка. Подозреваю, что ты часто пропускаешь приёмы пищи.

Он берёт меня за руку и тащит за собой в коридор. Только в лифте мне удаётся отвоевать свою ладонь обратно.

— Как твоя рука, Зубрилка? — кидает небрежно, пропуская меня вперёд, когда лифт останавливается на первом этаже.

— Ещё вчера прошла. Спасибо.

— Шарф ты оставила себе, Катёнок? — понизив голос до интимного шёпота, спрашивает на ухо. — Чтобы прижимать его к лицу, когда твои пальцы творят непотребство?

— Нет. Нет! Я забыла его дома. Хотела постирать и вернуть. Я тебе отдам его, Игнат. Как только вернёмся, я отдам.

Слышу тяжёлый вздох за спиной. Я вижу Дарью Игоревну за одним из столиков. Она машет мне рукой и улыбается. Я дарю классному руководителю ответную улыбку. Прохожу к зоне, где стоят столы с едой. Выбираю себе гречку и паровые котлеты из индейки. Накладываю на тарелку, ставлю на поднос и ищу свободное место, куда сесть.

Среди гостей ресторана замечаю Юлю, она сидит в обществе Даши и Марины. Девушка будто чувствует мой потерянный и влажный взгляд, поворачивает голову и брезгливо кривит губы в ухмылке. А во мне ярость поднимается. И чёрное чувство ненависти.

У меня возникает жгучее и пугающее своей силой желание причинить ей боль. Кинуть в её высокомерное лицо что-то тяжёлое. Облить её соком, а затем ударить.

Я верю словам Игната о том, что девушка говорит гадости за моей спиной. Учитывая то, насколько часто она подкалывает меня, смеётся над моими увлечениями, слова Чернышева кажутся правдивыми.

Я вскидываю подбородок, сжимаю зубы и отворачиваюсь от девушки, которую когда-то считала подругой. Слышу за спиной громкий девичий смех и кудахтанье. Качаю головой и криво улыбаюсь.

— Доверчивая и наивная Зубрилка сама всё увидела и поняла? — я даже не удивляюсь, когда слышу у уха голос Игната.

— Да, Чернышев. Можешь радоваться. Ты оказался прав.

— Чему мне радоваться, Зубрилка глупая? М?

— Ты же говорил. Предупреждал. Правда на твоей стороне, — я пожимаю плечами и иду к свободному столику.

Я жду, что Чернышев сейчас сядет рядом. Но он уходит. Уходит за столик к Даше, Марине и Юле. Я могу только порадоваться тому, что сижу к ним спиной. Я без особого аппетита ковыряю еду, с трудом запихиваю в себя треть.

— Катюша, почему сидишь одна? — я вздрагиваю и выныриваю из своих невесёлых мыслей, когда возле меня останавливается Дарья Игоревна.

— Всё хорошо, — улыбаюсь натянуто.

— Доедай, Катя. Переодевайся и иди в бассейн. Все собираемся там.

— Дарья Игоревна, я плавать не собиралась. Я хотела на лыжах покататься.

— На лыжах, к сожалению, покататься не выйдет. Сегодня погода плохая. Я не могу брать на себя такую ответственность и вести вас на трассу. Давай, Катюш, — женщина тянется ко мне и сжимает мою холодную ладонь. — Скоро Новый год, а ты сидишь здесь одна, грустишь. Пойдём. Расскажешь мне, куда всё же поступать надумала.

— Хорошо, — улыбаюсь уже искренне. — Сейчас приду.

Дарья Игоревна подмигивает мне и уходит в холл к лифту. Я встаю с подносом с грязной посудой, направляюсь к тележкам, чтобы сдать его. Я не ожидаю сильного толчка в спину. Очень болезненного и грубого. Я чудом удерживаюсь на ногах и не падаю вместе с подносом на пол. Оборачиваюсь. Смотрю в лицо Юли.

— Здравствуй, Юля, — окидываю девушку с ног до головы взглядом. — Моя одежда тебе не жмёт?

Взгляд замирает на толстовке и джинсах, которые девушка как-то взяла «на один разочек».

— Самое то, — я хотела смутить девушку, но у меня не вышло.

Юля только бровь выгнула в насмешке и вздёрнула подбородок выше, смотря на меня свысока.

— Поразительно, Ивашкина, как быстро люди скидывают маски, — я качаю головой. — Что изменилось, Юля? Что я сделала тебе?

— Мне просто интересно, чем такая, как ты, — окидывает меня презрительным взглядом с ног до головы, — могла привлечь Чернышева.

— Вот в чём дело, — грустно улыбаюсь я и отворачиваюсь, снова чувствую тычок в спину. — Самое подлое и омерзительное, что может сделать человек, Юля, — это ударить в спину. Хотя, меня уже ничего не удивит.

— Всё строишь из себя паиньку, Бунтарёва? — летит мне яростное вслед. — А сама читаешь книги, где мужики баб имеют во все дыры. Ты не такая, какой пытаешься казаться.

— А я ведь искренне с тобой дружила, Юль, — поставив поднос, всё же кинула на девушку взгляд через плечо. — И искренне тебя любила.

— А я увидела твоё истинное лицо, Катя. И я разочаровалась в тебе. Крутишь задом перед Игнатом.

Я теряю дар речи. Поражаюсь способности девушки выворачивать всё так, чтобы спихнуть вину на меня.

— Хорошего отдыха, Юля, — вежливо склоняю голову и ухожу.

Слышу, как девушка яростно шепчет что-то мне вслед. В горле снова встаёт ком, снова отчаянно сильно хочется плакать. Но я сдерживаюсь. Запрокидываю голову и часто дышу.