Зубы Дракона

– Мы умеем не только насиловать и убивать, – отрезал тезка. – Не только.

– Вы еще и вышивать можете, и на швейной машинке…

Семнадцатилетний мальчишка улыбнулся чуть иронично и, не прощаясь, пошел к подножью холма, где его ждали одноклассники. Оглянулся.

– Мы на всякий случай перечислили на имя вашей жены некоторую сумму денег.

– На какой на всякий? – спросил Шатов.

– Вам придется идти пешком достаточно долго, и варваров еще никто не отменил. Это опасно, – объяснил тезка.

– Спасибо, – сказал Шатов. – Я постараюсь.

– С вами пойдет Сергей. Он поможет выбраться, а потом уже уйдет по своему маршруту.

Сергей неслышно вынырнул из-за дерева и остановился слева от Шатова. У того заныл затылок.

Снизу подбежала Светлана, обняла Шатов, легонько поцеловала в щеку и шепнула, что оставила Шатову в сумке подарок.

– Спасибо! – вдогонку крикнул Шатов.

Светлана помахала рукой.

– Пойдем, Серега, – сказал Шатов.

Глава 12

На первом же привале Шатов заглянул в свою сумку и обнаружил там пистолет. Ту самую «беретту», из которой Игорь собирался его убить.

Покойный Игорь.

Сергей оказался хорошим попутчиком. Им удалось проскочить мимо варваров, обойти несколько постов милиции, которая могла работать на Империю.

Они шли окружной дорогой, поэтому она заняла у них почти пять суток.

На четвертые закончилась еда, и идти пришлось под недовольное бурчание шатовского желудка.

Оказалось, что Сергей много читал, любит Германа Гессе, которого уважал Шатов, а также любил читать фантастику, знатоком которой себя считал и Шатов.

По вечерам они долго обсуждали разных авторов, отмахиваясь от комаров. Костров не жгли.

На третий день Сергей провалился в болото, и Шатов чуть не утонул сам, вытаскивая его оттуда.

Через пять дней они вышли к заболоченному берегу небольшой реки.

– Отсюда до трассы – километров десять, – сказал Сергей, указывая направление. – Вправо по реке – подвесной мост. Вон виден!

Сергей отошел в сторону, чтобы дать возможность Шатову посмотреть. Шатов улыбнулся, подошел к самому краю реки, а потом обернулся и выстрелил из пистолета. В лицо семнадцатилетнего мальчишки.

Его отбросило навзничь, в кусты. Из руки выпал пистолет, с накрученным на ствол глушителем.

– Вот такие дела, – сказал Шатов и приготовился ответить что-нибудь Дракону, который с самого начала путешествия предупреждал его.

Но Дракон уважительно промолчал.

Мальчишка умер сразу, не успев даже удивиться. Так и упал с сосредоточенным выражением лица. Он был очень старательным мальчишкой.

Шатов нашел в воде корягу и спрятал тело под ней. Подумал и зашвырнул оба пистолета в воду.

Всю ночь просидел на берегу реки, перекатывая на ладони стрелянную гильзу от девятимиллиметрового патрона.

С рассветом переоделся в чистую одежду из сумки и через три часа вышел к трассе.

Еще через сутки добрался до города.

Поднялся в лифте на третий этаж, достал из кармана ключ и открыл дверь.

– Шатов? – Мишка Хорунжий стоял на пороге кухни, ошарашенно-радостно разглядывая пришельца. – Ты где шлялся, чертушка? Почему не позвонил?

Шатов молча поставил сумку на пол, пожал плечами. Ну как ты ему объяснишь, что не смотря на все те уверенные объяснения по поводу жены, Шатов так и не решился разрешить себе, поверить окончательно в ее жизнь. Боялся сглазить, что ли.

– Что молчишь? Мы же тебя чуть не похоронили, – сказал Хорунжий.

– Никиту нашли?

– Да, – коротко ответил Хорунжий.

– Я ничем не мог помочь, – сказал Шатов, прошел по коридору, заглядывая в комнаты. – А где Вита?

– Господи, да ты единственный, кто этого не знает. У тебя сын родился. Понимаешь, сын! – Хорунжий наконец вышел из состояния оцепенения и стал ощупывать Шатова. – Уже три дня как ты отец. Вита ни в какую не соглашалась уезжать, твердила, что ты вот-вот вернешься. Мы ее загрузили в машину только под обещанье, что до ее возвращения тебя в квартире буду дожидаться я.

– Дождался, – спокойно сказал Шатов.

– Да что с тобой было? – спросил Хорунжий.

– Потом расскажу. Потом. Все равно ты не поверишь.

– Поверю, – пообещал Хорунжий.

– Вечером, – сказал Шатов.

– Хорошо, вечером, – согласился Хорунжий.

– У тебя машина здесь? – спросил Шатов.

– Конечно, сейчас запрягу.

– Пошли вместе, – попросил Шатов.

Остановив машину перед светофором, Хорунжий взглянул в лицо Шатову:

– Ты как будто обгорел.

– Может быть, – ответил Шатов.

Хорунжий пожал плечами и больше до самой клиник вопросов не задавал.

– Как сына назовешь? – спросил Хорунжий, когда они подошли под окна Витыной палаты на третьем этаже.

– Не знаю, – сказал Шатов.

Хорунжий достал из кармана «мобильник» и набрал номер.

– Мы твоей супружнице тоже трубу дали в палату. Так что, сможешь не орать, а поговорить интеллигентно, – пояснил Хорунжий и, заулыбавшись, быстро заговорил в телефон, – Вита, выгляни, пожалуйста, в окошко. Малыш сейчас не с тобой? Жаль, но ладно. Подходи к окну.

– Смотри, – Хорунжий поднял руку, указывая на окно палаты. – Вот она, появилась. Держи телефон.

Шатов шагнул вперед, чувствуя, как к горлу подступают слезы.

– Вита, – сказал Шатов еле слышно.

Вита молча стояла возле окна, не отрываясь, глядя на Шатова.