Зубы тигра

– Кто-нибудь мог заметить их рядом с местом происшествия, и поэтому лучше им не торчать в тех местах. В конце концов, невозможно допросить привидение, – настаивал Дэвис. – Чем меньше у полицейских следов, тем меньше версий они будут разрабатывать. Они могут изучить списки пассажиров, прибывших в страну, но если люди, которых они станут искать, – допустим, что у них есть какие-то конкретные подозрения, – не будут ничем выделяться среди остальных, то они окажутся перед глухой стеной без каких-либо улик. Но ещё лучше, если человек, замечен он или не замечен, попросту испарится. Они очутятся в луже и, скорее всего, спишут его отсутствие на неточность свидетельских показаний. – Ни для кого не являлось откровением, что полицейские агентства из всех улик, используемых в расследованиях, меньше всего доверяют свидетельским показаниям. Они слишком переменчивы и слишком ненадёжны для того, чтобы на них можно было положиться во время судебного процесса.

* * *

– И? – спросил сэр Персиваль.

– Лаборатория сообщает, что уровень СРК-МВ и тропонина чрезвычайно высок, а холестерин – двести тринадцать, – сказал доктор Грегори. – Для его возраста – очень высокие показатели. Никаких признаков наличия наркотиков и вообще каких-либо медицинских препаратов, даже аспирина. Одним словом, ферменты указывают на коронарную недостаточность, и на данный момент больше у нас нет ровно ничего.

– Что ж, придётся вскрывать грудную клетку, – ответил доктор Наттер, – хотя этот диагноз все равно напрашивался. Но даже при повышенном холестерине, он всё равно слишком молод для столь обширного инфаркта миокарда, вам не кажется?

– Сэр, если бы вы предложили мне пари, то я поставил бы на аритмию. – И в том, и в другом вариантах оставалось крайне мало посмертных медицинских признаков случившегося, но, увы, оба варианта приводили к одинаково фатальным последствиям.

– Что ж, и это тоже возможно. – Профессор считал Грегори весьма способным выпускником. К тому же он, как большинство сверстников, подходил к своему делу чрезвычайно серьёзно. – Начнём, – сказал Наттер, взяв большой кожный скальпель. Затем им придётся воспользоваться рёберными пилами. Но он нисколько не сомневался в том, что они найдут. Бедняга умер от остановки сердца, вызванной, по всей вероятности, внезапным – и необъяснимым – приступом сердечной аритмии. Но, что бы ни послужило причиной приступа, он оказался причиной смерти, столь же верной, как пуля, всаженная прямо в лоб. – Что ещё есть в токсикологическом анализе?

– Сэр, вообще ничего. – Грегори поднял компьютерную распечатку с пустой заготовкой таблицы. И это практически исчерпывало всю проблему.

* * *

Это походило на прослушивание репортажей об играх Мировой серии[73], только без делано азартного голоса комментатора. Кто-то в Службе безопасности очень старался сообщить ЦРУ все о том предмете, к которому в Лэнгли определённо имели некоторый интерес, и потому любые обрывки информации немедленно посылались в ЦРУ, а оттуда в Форт-Мид, а там непрерывно сканировали эфир в поисках любых признаков возникновения интереса к случившемуся в расползшемся по всему миру террористическом сообществе. Но вроде бы информационная служба последних была не столь эффективна, как им того хотелось бы.

* * *

– Привет, детектив Виллоу, – произнесла Розали Паркер с профессиональной улыбкой, откровенно вопрошающей: «А не пойти ли нам перепихнуться, милый?» Она занималась любовью, чтобы заработать на жизнь, но это не значило, что её работа ей не нравилась. Она вошла, слегка запыхавшись, с карточкой посетителя, приколотой к кофточке, и села напротив детектива. – Так что я могу сделать для вас в такой прекрасный день?

– Плохие новости, мисс Паркер. – Берт Виллоу соблюдал строгую корректность, даже в разговорах со шлюхами. – Ваш друг Уда бен-Сали умер.

– Что? – Её глаза широко раскрылись от удивления, граничащего с шоком. – Что случилось?

– Мы точно не знаем. Просто упал на улице, прямо напротив своего офиса. Похоже, что у него был сердечный приступ.

– Неужели? – Розали удивилась ещё сильнее. – Но он казался совершенно здоровым. Я ни разу не видела даже каких-то намёков, что с ним что-то может быть не так. Только вчера вечером...

– Да, я видел это в деле, – перебил её Виллоу. – Вы не знаете, употреблял ли он когда-нибудь какие-то наркотики?

– Нет, никогда. Иногда пил спиртное, но и это очень понемногу.

Виллоу решил, что она действительно потрясена, что случившееся для неё совершенно неожиданно, но в её глазах не было и намёка на слезы. Конечно, ведь для неё Уда был клиентом, источником дохода и если чем-то ещё сверх того, то лишь самую малость. Бедняга, наверно, думал совершенно иначе. В таком случае ему вдвойне не повезло. Но уж это-то его, Виллоу, не касалось ни в малейшей степени, верно?

– Вы не заметили чего-нибудь необычного во время последней встречи? – спросил полицейский.