Зубы Урсуна

Солдат кивнул, но Альберталли видел страх в глубине его глаз. Он не винил бойца. Несмотря на все его бодрые улыбки и уверенный вид, последний штурм почти смял их. Он и его сержанты, гиганты-талийцы с топорами, защищающие знамя Люцинии, провели свирепую контратаку, и курганцы откатились, но это ненадолго. Дым стелился по полю боя, генерал напрягался, пытаясь разглядеть, где собираются остатки шеренги союзников, но густая завеса мушкетного дыма и толкотня дерущихся скрывали все.

Его люди закричали, предупреждая о появившихся из пелены врагах.

Конечно, его солдаты были храбры и отважны, но любое бесстрашие имеет свои пределы.

IV

Павел нагнал убегающего курганца, взмахнул мечом и одним ударом расколол череп врага. Его уланы колошматили остатки отряда варваров, разбитого одним из талинских подразделений, но они подошли слишком близко к основной массе неприятеля – не лучшее для здоровья место – и остались без поддержки.

Он крикнул своему трубачу, тот выдул три высокие ноты сигнала, а Павел натянул поводья. Уланы на красных лошадях умело развернулись и поскакали к рядам своих соратников, уверенные, что справятся с любой угрозой, которая двинется в их сторону.

V

Курганцы бросались на линию союзников еще час, каждый раз напарываясь на ровные ряды пик, алебард и топоров, о которые разбивался черный прилив. Каждый раз волна откатывалась, оставляя за собой горы трупов воинов Кургана и унося жизни десятков имперских и кислевских солдат. Потом вперед рванулись дюжины тяжелых колесниц, сминая фланги коссар, кося вопящих людей приделанными к колесам лезвиями. Умелые возницы разворачивали свои колесницы прежде, чем мстительные кислевиты успевали затащить их вглубь войска и порубить на щепки.

Каспар с гордостью наблюдал за тем, как дерутся солдаты, но знал, что сражение долго так продолжаться не может. Они убивали курганцев сотнями, но и их потери быстро росли, а ведь войско Верховного Зара превосходило их численностью в несколько раз. Центр едва-едва выстоял. Командующий послал вперед два отряда алебардщиков, людей из городов и деревень близ Талабхейма, и они отбросили варваров. Кавалерия атаковала фланги курганцев, рубя их десятками, насаживая на копья или дробя врагам кости тяжелыми молотами.

Порядок в Урзубском полку пока держался, но Каспар понимал, что Верховный Зар еще не ввел в бой свои самые грозные силы.

VI

Альберталли рявкнул:

– Давай!

И его люди снова опустили алебарды, встречая наступающих врагов. Они ринулись вперед на курганцев, звероподобных людей в рогатых шлемах и черных доспехах, и две силы столкнулись с гулким звоном железа. Альберталли вскинул тяжелый меч, затупившийся от многочасовой работы, разрубив шею ближайшего варвара, и ткнул другого, взобравшегося на скопившуюся на земле гору тел, в промежность.

Над его головой взмыл топор, и он пригнулся, вонзив клинок в живот нападающего. Тот закричал и рухнул, вырвав меч из руки талийца. Альберталли подхватил чью-то упавшую алебарду и отбил летящий на него удар топора – он засадил тупым концом оружия в висок варвара, потом перехватил древко и воткнул острие в грудь противника.

Повсюду вокруг него выли и кричали люди, все блага цивилизации были забыты в пекле сражения. Воздух пах кровью и ужасом, звенел от ударов стали о сталь, дрожал от оглушительного грохота орудий. А он рубил и колол алебардой, ломая ребра и пронзая легкие врагов.

Штандарт Люцинии колыхался над ним, и Альберталли закричал, подбадривая своих людей, когда золотой наконечник древка поймал солнечный свет.

А потом все кончилось, курганцы вновь отступили в дым, отогнанные мужеством и дисциплиной его воинов. Как он гордился ими! Альберталли оперся на алебарду, пытаясь отдышаться, измотанный боем, и тут кто-то снова закричал, предупреждая об опасности. Опять, так скоро?

Он выпрямился, когда из дыма вынырнули бегущие на них фигуры, и сердце его бешено забилось, когда он увидел, что это за монстры. Огромные, рогатые, лохматые, слюнявые твари с мускулистыми телами перепрыгивали через горы мертвецов, размахивая топорами и трофейными мечами.

– Держитесь, ребята. Мы их уничтожим! – рявкнул он.

Сигнал тревоги раздался где-то совсем рядом. Он не видел, откуда кричали, а проверять времени не осталось – первые твари врезались в шеренгу бойцов.

Свирепые чудовища разрубали людей пополам взмахами своего оружия, располосовывали клыками лица, когтистые лапы рвали тела на куски. Твари давились, глотали, жрали плоть, с легкостью прокладывая себе путь сквозь войско. Альберталли рубанул алебардой по руке существа с головой собаки, оно взвыло и повернулось к человеку, Альберталли сделал выпад, и острие алебарды глубоко вошло в брюхо монстра. Тот заревел, плюясь кровавой пеной, и когтистая рука сломала прочное древко пополам, точно щепку.

Альберталли попятился, выхватывая пистолет, но, прежде чем он успел выстрелить, звероподобная тварь нависла над ним, массивные челюсти, щелкнув, сомкнулись на черепе человека и одним укусом оторвали ему голову.

VII