Зултурган — трава степная

— Вы отняли не землю, а худук, — поправила Байчха.

— Да и земля же вокруг колодца наша!

— Они просили не землю, а стежку на двести шагов, чтобы пройти к колодцу. Пастбищ у них вдосталь своих, отдайте этот злосчастный колодец, и все станет на свои места, уляжется кровная обида! — с непонятным упорством настаивала на своем Байчха.

— Ты на меня не напирай с этой заботой! — предупредил осторожный зайсан. — Я Нарму чуть не угробил отказом. Парень уже перебродил, а теперь снова? Здесь нужно все хорошенько продумать!

— Нойон Дяявид о чем с вами толковал? Не о колодце?

— Да нет же! Будет он еще о каком-то вшивом Орсуде речь вести!..

Двенадцать лет тому назад, когда Хембя силой отбил у людей хотона Орсуд единственный их колодец с пресной водой, к нему приезжал Бааза-багша.

— Вы, зайсан, человек с понятием… У вас в аймаке пятьсот семей. Хотя вы над ними и господин, но не забывайте об обязанностях повелителя — заботиться о жаждущих и страждущих. Почему же вы оставили без воды жителей целого хотона? Если вы вернете им обратно тот злополучный худук, утром и вечером люди будут молиться о вашем здравии.

Хембя не послушался. Зайсан Хембя был тогда еще молодым и полагал, что впереди целая жизнь и действует он обдуманно и поступает в споре за колодец правильно.

— Худук вернуть недолго. Да не было бы разговоров потом. Скажут: за какую-то девку для своего батрака вернул воду, — зайсан тяжело вздохнул.

— Мне кажется, таких разговоров бояться нечего, — сказала Байчха, помолчав. — Причина, конечно, нужна… И батрак — человек, и девушка не в чужой хотон жить придет, в наш… Без серьезной причины нельзя было отнимать чужой худук, как нельзя просто так отдавать его обратно… Нужен повод, чтобы все это стало бы на свои места. Подумайте, Хембя. Может быть, мы не будем спешить, заночуем по дороге в Орсуде?

Хембя с Байчхой вместе почти сорок лет, и Хембя не раз благодарил бога за то, что всевышний свел его с такой рассудительной женщиной. Обидел их бог в одном — не послал детей. «Если бог не дает детей, с этим нужно смириться», — повторял для успокоения чьи-то мудрые слова зайсан.

Хембя ни разу не упрекнул за это жену. Да и зачем упрекать: Байчха и без того казнится. «Если бы у Хемби была другая жена, у него появились бы не только дети, но были бы уже внуки и правнуки», — не стеснялась говорить она и при посторонних.

— Хембя, я вас очень прошу, заверните в хотон Орсуд. Переночуем там, рано встанем и до начала молебна успеем в монастырь, — настаивала жена.

2

Солнце держалось еще высоко, когда они добрались до Орсуда. Остановились у кибитки отца Сяяхли. Нядвид приветливо встретил нежданных гостей.

В хотоне не было богатых скотоводов. В каждом дворе держали одну-две коровенки, с десяток овец, для своего обихода, тем и жили. А совсем неимущие шли в наймы к зажиточным хотонцам в Дооганкин. Пасли там овец, ухаживали за коровами, табунили лошадей у богатого калмыка. Нядвид Савдыров считался из небогатых. Ох, как неловко бедняку, когда в гости к нему завернет знатный, известный всей округе человек! Хембя с женой могли остановиться у более состоятельных людей, но им хотелось увидеть Сяяхлю.

Не зря сказано: если повстречаются два калмыка и поговорят в охотку, почти всегда выяснится, что они родственники… Какая-нибудь да кровная связь между ними отыщется при доверительном разговоре!

Хембя начал перебирать в памяти всех родственников до седьмого колена и вскоре отыскал ту ниточку, что связывала предков зайсана с родней отца Сяяхли.

— Мы едем в Дунд-хурул на молебен. Отмахали уже немалый путь, решили дать лошадям отдых, да и самим отлежаться… Вот и вспомнили о вашей кибитке, — сказал умиротворенно Хембя, когда Сяяхля поднесла гостям трубки с табаком и засобиралась на улицу, чтобы приготовить гостям чай.

— Мы так рады с отцом! — отозвалась с поклоном Сяяхля. — Переночуйте и погостите у нас.

Нядвид только воздевал руки в смущении и не находил себе места. Все ему казалось здесь тесным, скудным, обтрепанным. «Даже овцы нет, чтобы зарезать гостям! — сокрушался старик. — С другой стороны подумать: неспроста зайсан избрал для ночлега наш убогий джолум… Не накликали ли мы беду на себя?»

— Двоюродная сестра вашего отца была замужем за моим дядей по матери, — любезно напомнил зайсан.

— Как же! — соглашался старик. — Когда я был совсем малышом, вместе с отцом ездили к тому самому дяде… Выходит: мы самые настоящие сватья!

— О том же и я толкую! — поддакивал зайсан.

Хембя в задумчивости кивал головой, с удовольствием вытягивая ноги, освобожденные от тесной дорожной обуви. Хозяин кибитки тоже думал о своем: «Когда ты, Хембя, затеял драку у колодца, не вспомнил, что твои холуи колотят родственников! Я ведь тогда тоже недосчитался двух ребер… Хирею после того случая».