Зултурган — трава степная

Чтобы не продолжать этот неприятный разговор, Зина принялась стучать кастрюлями, готовить ужин. Сало, масло и кое-какой другой припас у нее имелись. Фамильные ценности отец в ее присутствии закопал между двух тополей у пруда, когда Борис приехал за родителями с эскадроном отступающей Первой Астраханской казачьей дивизии. Вещи эти ей теперь очень пригодились, хотя продавать их было тяжело, как память о прежней жизни, о родителях, которых она уже не чаяла и увидеть.

Запах шипящего на сковородке сала дразнил аппетит.

— Послушай, Зинуль, нет ли у тебя поблизости молочка?

— Сколько душе угодно! — воскликнула обрадованная переменой разговора Зина. — Но, может, подождешь, когда яичница поспеет.

— Не могу ждать! — признался брат, обводя кухню голодным взглядом.

Зина коротко всхохотнула и метнулась в сени. Борис одним духом выпил кружку не остывшего после дойки молока и стал рвать зубами краюшку.

— Молочко еще есть! — напомнила сестра.

— Подожду!.. Может, тебе помочь? — предложил Борис, хлопнув чугунной дверцей плиты.

Зина молча посмотрела на разбросанную постель. Но вот встревоженный взгляд ее остановился на темном окне, на котором поигрывали отблески пламени, когда Борис заглядывал в пылающую плиту.

— Боря, там кто-то ходит, во дворе! — объявила сестра испуганно.

— Разве я не сказал: там мой товарищ.

— Снеси ему молока, — предложила Зина, снова тревожась. — Небось тоже проголодался.

— Еще бы! — мотнул головой Борис, осердясь, будто Зина была в том виновата. — Почти трое суток проторчали в балке… Така разрывал сусличьи норы и жарил зверье… А я не смог есть… Едва не пропал… Между прочим, мы трижды подбирались к хутору и всякий раз натыкались на постороннего человека. Кто у вас вчера ночевал?

Зина опешила.

— Приезжал друг мужа из Цари… Они с Сергеем затеяли скупать скот у калмыков, а потом продают в Царицыне.

— У твоего мужа губа не дура! — позавидовал Борис.

— Жить чем-то нужно, — объяснила Зина. — Или тебе не нравится наше занятие?

— И жить нужно, и дело это ваше стоящее! — одобрил Борис. И вдруг спросил: — Может, твой Сергей и меня принял бы в компаньоны?

Зина ответила как-то неопределенно и засуетилась, собирая на стол.

— Ну, вот что, сестра, — заявил Борис сурово. — Хватит тебе играться со мною в прятки. Говори сейчас же, где твой Сергей?.. Он мне нужен.

— Зачем?.. В банду?

— Полегче со словами! — предупредил Борис. — Сказал же: не трону! Посоветоваться нужно.

— Не тронешь — оставь нас в покое. Мой муж не делал и не сделает тебе подлости.

— Ну какая ты зануда! — воскликнул Борис. — Поговорить с ним нужно. Клятву тебе давать, что ли?

— Дай слово брата! — потребовала Зина. Она тяжело и часто дышала от волнения.

Когда Борис дурашливо поклонился сестре, та, вздохнув и перекрестив лоб, позвала:

— Ладно, Сережка, выходи… Давай поверим ему в последний раз!

Из-под кровати выполз в нательном белье со взъерошенными волосами, диковато озираясь, невысокий человек и виновато стал у стола, на котором уже вовсю дымились на сковородках картошка и яичница.

Борис зашелся смехом.

— Тоже мне, конспираторы! Нашли где прятаться от ночных гостей!

— Не успели! — оправдывалась Зина, тоже смеясь. — Ты так забарабанил в дверь.

— А окно во двор? — подсказал Борис серьезно. — Нинка — та сообразила.

Сергей затанцевал по комнате, не сразу попав ногой в штанину.

Это был щуплый на вид, одетый по-крестьянски в посконную рубашку и брюки с большой пуговицей на животе мужичонка. В Борисе он вызывал едва сдерживаемую брезгливость. «С кем только не приходится хлебать из одной миски!»

— Теперь, любезный, всех приходится бояться, — неожиданно витиевато заговорил Сергей. — Время такое… То бандиты нагрянут, то власти… Власти страшнее, потому как я — нэпман.

Сергей, одевшись, вышел на улицу и принес откуда-то полчетверти самогонки. Выпили по рюмке, и Борис объявил:

— Из тебя такой же нэпман, как из моего дерьма пуля…

Зина тихо возразила:

— Зачем ты так, Боря?

Но Сергей, обрадованный тем, что все обошлось мирно, не обижался на шурина. Он готов был на все, только бы поскорее оставили его в покое.

— Борис Николаевич! — услужливо предложил Сергей. — А вашего товарища нельзя ли позвать? Скучно ему там!

Борис смерил Сергея изучающим взглядом. Ему не понравилось слово «товарищ».

— Не так скучно, как голодно, — резко поправил Борис. Немного поразмыслив, согласился.

Така тут же пришел, зябко потирая руки.

Сергея отослали покараулить у входа, пока Борис с Такой расправлялись с шикарной по их нынешним понятиям закуской.

Когда гости опростали всю посуду и как будто насытились, Зина попросила брата рассказать о родителях. Горьким был тот рассказ Бориса о своих скитаниях на чужбине и гибели отца с матерью, сорванных его же руками с насиженного места…

Белогвардейские войска откатывались от Черного Яра и Царицына на юг… Борис прискакал тогда на хутор уговорить родителей спасаться, ехать вместе с обозом деникинцев. Отец воспротивился было, но Борис пригрозил террором красных. Собирали узлы уже под орудийный грохот наступающих конармейцев. Погрузив самое необходимое на две подводы, выехали из хутора перед рассветом.