Зултурган — трава степная

Вадим перебил учителя вопросом к Нарме:

— А как же вы думаете жить дальше?

Батрак с досадой, морщась, как от зубной боли, махнул крепко сжатым кулаком.

— Не знаю!.. Тошно мне! Уехал бы куда глаза глядят. Да вот они остались теперь сиротами!

— Поселяйся здесь, никто тебя не прогонит! — искренне предложил ему Гаха.

Нарма покрутил головой:

— Не уживусь с Бергясом.

Араши не нравилась странная несговорчивость Нармы:

— Тогда ребят не трогай, если у самого крыши нет!

— Напрошусь табунщиком к зайсану Онкорову в Бага-Цохур, — упорствовал Нарма. — Зайсан тот наезжал нередко в наш хотон, все хвалил меня за умение, приставал к Хембе, просил отпустить меня в Бага-Цохур.

— Ну и чудак же ты, Нарма!.. — расхохотался Араши. — Вырвался из когтей налтанхинского беркута, теперь сам лезешь в лапы бага-цохурского шакала!

— Смейтесь, потешайтесь над бедняком, — без обиды, как обреченный, отозвался Нарма. — Вы, багша-учитель, своего в жизни добились: книжную мудрость постигли, заимели свой дом, есть работа, достаток. Теперь остается смеяться над дураками…

— Прости меня, Нарма, — поспешил извиниться Араши. — Это горький смех. Ты, Нарма, живешь пока лишь своими заботами… и не можешь в них разобраться. А мне предстоит разобраться в этой жизни за всех вас, и я не буду счастлив, пока не изменится жизнь таких бедолаг, как ты.

Лишь под утро они пришли к единому мнению о будущем сирот. Пока Нарма найдет работу, Церена нужно отправить на хутор Жидковых, где нашел пристанище Вадим Семиколенов. А Нюдлю Араши отвезет в Астрахань, определит в пансион.

…До Грушовки Вадиму и Араши было по пути. Они наискосок пересекли бездорожное пространство между оставшимся позади озером и еле заметным вдали курганом. Когда кони заметно притомились и, позвякивая уздечками, пошли рядом, Вадим сказал, кивнув на белесую проплешину:

— Солнце еще за курганом, а травы никнут, словно не радуются ему… Нехорошо на душе у меня, Араши, после этой поездки. Будто сердце свое оставил в хотоне.

— За ребят переживаешь!.. — с непонятной для Вадима улыбкой отозвался спутник. Он привстал на стременах, расправил плечи, глубоко вдохнул терпкий, настоянный на полыни воздух. — А я предвижу добрую погоду!.. И тех трав, что никнут с утра, мне почему-то не жаль. Одна стеблинка падет, другая выстоит. Так было от веку… А ты приглядись, Вадим, к темно-зеленым куртинкам, что разбросаны по степи. Это зултурган — хранитель жизни. Он всегда зелен, как сосна в русских лесах. Глубоки его корни, иной раз больше чем на сажень уходят. Поэтому ни стужа, ни жара ему нипочем… Так и народ мой, между прочим: сколько лихолетья и бед перенес, а живет! Выдюжат и сироты Нохашкины. Наблюдая за ними, я не раз вспоминал о зултургане. Особенно мне понравился Церен, ему жизнелюбия не занимать. Как важно он вышагивает по двору, как обстоятельно все делает — мужчина. Думаю, если пособим детям малость, пока корешки свои в глубь жизни не пустят, — а там они пойдут и сами, не догонишь! Не поддадутся бедам!.. Правду я говорю.

Вадиму стало веселее от этих слов.

Часть вторая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Ставка Малодербетовского улуса — двадцать низеньких мазанок, среди них два деревянных дома, потемневших от жгучих степных ветров и палящего зноя. В одном из них до осени 1917 года жил попечитель улуса, Богданов, со своей семьей. В другом особняке, четырехкомнатном, с резным крыльцом размещалась контора, царские чиновники. После Февральской революции в деревянных постройках обосновалась земская управа. В самый канун Октябрьской революции в председатели улусного земства выдвигались две кандидатуры: нойон улуса Данзан Тундутов и учитель Араши Чапчаев.

Несмотря на широкую агитацию в поддержку нойона, всякие посулы бедноте и подкупы неустойчивых, результаты выборов оказались в пользу учителя — так широко уже было известно в степи имя этого безбоязненного человека, заступника бедноты.

Потерпевший провал нойон неистовствовал, плел интриги против своего соперника.

Для Араши Чапчаева такой выбор был неожидан. Учитель никогда не готовил себя в предводители улуса. Канцелярская работа казалась ему отвратной. Первое время он ждал распоряжений свыше. Но ставленники Временного правительства, что сидели в верхах, не торопились помочь скромному учителю наладить работу земства. Тем временем зайсаны, кулаки и приспешники их развили бурную деятельность, чтобы сбить простых скотоводов с толку, а от Араши требовали, чтобы он отстранился от управления улусом.

По настоянию атамана Каледина астраханские казаки начали вербовать скотоводов в наемное войско.