Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

Шатаясь и не разбирая пути, Чака немедленно отправился в свою хижину и уединился в ней. Оттуда вожди и старейшины получили приказ надеть военную форму. Когда через некоторое время Чака вышел из хижины, он был одет как обыкновенный воин. Премьер-министр Нгомаан объявил, что «матери нации» не стало. Услышав об этом, все присутствующие сорвали с себя украшения.

Затем Чака направился к хижине, где лежало тело Нанди. Вокруг него полукругом стали главные вожди, также в военном одеянии.

«Около двадцати минут, — пишет Фин, — он простоял молча, наклонив голову к щиту. Вся его поза выражала скорбь. Я видел, как из глаз его на щит падали крупные слезы; иногда он вытирал их правой рукой. Вид храброго воина, охваченного величайшим горем, мог бы исторгнуть жалость и сочувствие даже из самого жестокого сердца. Вздохнув два или три раза, он не смог больше сдерживать свои чувства и дико закричал. Это производило особенно жуткое впечатление после молчания, которое господствовало прежде. Такого сигнала оказалось достаточно. Вожди и народ — всего тут собралось около пятнадцати тысяч человек — принялись испускать ужасающие горестные вопли...

Все время подходили жители соседних краалей — мужчины и женщины. Приблизившись на расстояние полумили, каждая группа присоединялась к чудовищному реву. Он не прекращался всю ночь, причем никто не решался отдохнуть или глотнуть воды. По мере того как подтягивались полки из отдаленных краалей, рев ещё усиливался. Рассвет не принес никакого облегчения. Еще до полудня в краале собралось до шестидесяти тысяч человек. Крики их стали неописуемо отвратительны. Сотни людей лежали на земле — их свалила усталость или голод. А неподалеку валялись в куче туши сорока быков, принесенных в жертву духам-хранителям племени.

В полдень толпа образовала круг с Чакой в центре и запела военную песню. Это явилось для них некоторой отдушиной. Когда песня смолкла, Чака приказал тут же казнить нескольких мужчин. Тогда крики стали еще громче, если это вообще было возможно. Новых приказаний не потребовалось: словно желая показать вождю, насколько велико их горе, присутствующие начали убивать друг друга. Многие получили смертельный удар, нанося его другим: каждый старался воспользоваться случаем, чтобы отомстить за свои обиды — действительные или мнимые. Тех, кто не мог больше исторгнуть слезы из глаз, кого заставали жадно пьющим у реки, тут же забивали насмерть другие зулусы, обезумевшие от возбуждения.

К вечеру я подсчитал, что в этой ужасной бойне погибло не менее семи тысяч человек. Толпы людей ринулись к речке, протекавшей неподалеку, чтобы смочить пересохшие рты. Вскоре на ее берегах выросли груды трупов, так что к воде уже невозможно было пробиться. Крааль, где все это происходило, был залит кровью».

По словам вождя Сигананды Ц'убе, Чака был так поражен горем, что утратил власть над собой, и над окружающими. Окруженный толпой льстецов, он не имел представления о том, какая резня разыгралась в этот трагический день. Но как только Чака уяснил себе, что происходит, он немедленно прекратил бойню. Это подтверждает и Фин. К тому времени солнце уже склонялось к закату. Плач продолжался до следующего дня. Только в полдень всем предложили поесть.

Через несколько часов останки Нанди опустили в могилу, вырытую поблизости от места ее смерти^[130]. Это была типичная могила, в каких, по обычаю, хоронили вождей. В глубину она имела около девяти футов, в одной из стен ее была вырыта ниша. Туда поместили тело, согнутое в сидячем положении, для чего его связали до наступления rigor mortis^[131].

Фину не было разрешено присутствовать при погребении, иначе ему пришлось бы провести целый год поблизости от могилы. Сообщение его о том, что две девушки были заживо похоронены вместе с Нанди, очевидно, ошибочно. Скорее им, как пишет Брайант, сначала переломали кости, а затем умертвили их по способу, описанному в одной из предыдущих глав.

На похоронах присутствовало около двенадцати тысяч воинов. Из них была сформирована специальная дивизия, получившая задание охранять могилу в течение года. Для пропитания воинов, а также в качество жертвы предкам Нанди было выделено пятнадцать тысяч голов скота. Все скотовладельцы страны, равно как и сам король, сделали взносы в этот фонд.

После похорон, рассказывает Фин, выступил премьер-министр Нгомаан. Он обратился к толпе с речью:

— Великая слониха с малыми грудями — вечно правящий дух плодородия — умерла. Вероятно, небо и земля объединятся, оплакивая ее, а потому мы должны принести большую жертву: весь год не обрабатывать землю, не пить молока, а весь надой выливать на землю. Женщины, которые в течение года забеременеют, вместе с мужьями будут преданы смерти.