Зулусы наступают

— Много ли у тебя жиру? — спросила Суоллу женщина, которая видела эти чудеса. — Я хочу натереть ноги жиром, они потрескались. Потом я спущусь к реке и вымоюсь. И мне нужны новые шкуры для одежды.

Суолла дала ей две мягкие шкуры шакала, щит черепахи, наполненный жиром, а также ожерелье из зубов, которое она нашла в водоеме около каменных хижин.

Куикен засмеялась — зубы у нее были очень белые — и вместе с Суоллой спустилась к пруду. Вскоре обе женщины вернулись, смеясь и болтая. Тело Куикен лоснилось, натертое жиром.

Потом она легла спать и проснулась под вечер. Отдохнув, она стала рассказывать о своих приключениях.

Жила она далеко-далеко отсюда, в той стороне, где восходит солнце. Кафиры напали на ее жилище, и она вместе с двумя другими женщинами и ребенком бежала в горы. Два дня бродили они среди скал. Потом одна женщина и ребенок спустились к хижинам и здесь их убили кафиры, устроившие засаду.

Она — Куикен — и другая женщина пошли куда глаза глядят. Питались они кореньями и ягодами. Шли долго. Наконец пришли к домам на колесах; в эти дома были впряжены быки. Вот здесь и увидела она черную молнию. Человек верхом на «квагге» — зебре, которая, в сущности, была не кваггой, преследовал антилопу. Он поднял палку к плечу, раздался гром, и из палки вырвалась вместе с дымом молния. Антилопа рухнула замертво. Человек, сидевший на квагге, которая была не кваггой, вернулся к домам на колесах.

Куикен и другая женщина очень хотели есть. Они подошли к убитой антилопе и каменными ножами отрезали одну ногу. Спрятавшись среди скал, они разложили костер и поели. Потом другая женщина пошла, чтобы принести еще несколько кусков мяса, и не вернулась. Куикен стало очень страшно. Она осталась одна. Долго шла она и очень устала. Тогда она начала кричать, звать на помощь. Кару услышал ее голос и пришел.

— Она говорит правду, — сказал Кару. — Когда я ее нашел, она едва могла идти — так она устала. Шакал стоял подле и смотрел на нее.

До поздней ночи толковали они о чудесах, виденных Куикен, которая стала теперь женой Кару. Все четверо были уверены в том, что люди, которые ездят верхом на кваггах, украли черную молнию у облаков.

Кару решил погадать на костях. Быть может, что-нибудь они ему откроют теперь, когда у него появилась новая жена.

Погадав, он объявил, что хочет уйти подальше от гор, где по ночам птица-молния прячет голову под крыло. Бежать нужно в равнины, где нет пристанища для птиц-молний.

— Черная молния живет среди скал и в тех местах, где есть деревья. А мы уйдем в степи и будем жить вместе с газелями и страусами, которые кричат громко и пугают молнии.

Куикен еще раз натерла жиром ноги и все тело. Вчетвером пошли они на запад. Теперь Суолле легче было идти, потому что часть поклажи пришлась на долю Куикен. Женщины несли ношу на голове, придерживая левой рукой, а правой рукой оживленно жестикулировали, ни на секунду не прерывая болтовню.

Мужчины шли молча, прислушиваясь к голосам птиц и животных, определяя направление ветра, следя за движением облаков.

Летели дни, и с каждым днем жара усиливалась. Возникали миражи. Измученные, изнемогающие от жажды бушмены видели тихое синее озеро, зеленые берега, пальмовую рощу. Они ускоряли шаги, и озеро превращалось в белый череп какого-нибудь животного, а пальмовая роща исчезала, уступая место высохшим колючим кустам. Возникновение этих призрачных оазисов бушмены приписывали козням богомола 12.

В народных сказках и легендах умом и ловкостью обычно наделены существа маленькие и слабые. Кролик всегда одерживает верх над лисицей и волком, а в готтентотских сказках шакал одурачивает льва. У племени банту есть сказка о Тиколоми, маленьком коричневом человечке, который темной ночью скачет верхом на леопарде, льве или павлине, а бушмены избрали своим героем насекомое.

Белые называют богомола «готтентотским божком», потому что бушмены почитают это странное насекомое, которое принимает чинную позу, словно для молитвы, а в действительности подстерегает добычу. Зеленое тельце богомола сливается с листвой кустов, и сам он похож на зеленый листик. Неподвижно сидит он, подняв длинные передние ноги, и поворачивает голову то направо, то налево, посматривая, не приближается ли жертва. Его зазубренные передние ножки — страшное оружие, ими он цепко хватает добычу. Бушмены считают его мастером в искусстве охотиться и относятся к нему с благоговением.