Зулусы наступают

Антилопы первые подняли тревогу. Самцы захрапели, самки звали детенышей — они увидели льва. Через несколько минут стадо покинуло пастбище. Ясно было, что лев напал на след. Он бежал рысью и ворчал на бегу: по-видимому, он был уверен, что теперь-то уж добыча от него не ускользнет. Слева от Дакуина закачался тростник, и показалось огромное желтое тело. Зазвенела тетива, лев поднял голову, и стрела вонзилась ему в бок. Разъяренный зверь вцепился зубами в древко. Снова раздался мелодичный звон, и вторая стрела зажужжала в воздухе.

Лев бросился в воду: рассвирепев, он шел напрямик. Когда он находился в десяти шагах от Дакуина, третья стрела рассекла воздух, влетела в разинутую пасть зверя и вонзилась в язык.

Дико зарычав, лев лапами разбивал воду, поднимая брызги пены. Сжимая в руке ассегай, молодой бушмен спрыгнул с берега в пруд. Ассегай он вонзил в брюхо зверю, на которого уже начал действовать яд. Хищник повернулся, выбрался на берег и остановился, низко опустив голову. Стрела жгла ему язык и горло. Он старался вытащить ее лапой.

Бушмены занимались своими повседневными делами, когда раздался громкий голос, призывающий к «дереву совета». Все высыпали из хижин и увидели человека, спускающегося с холма. Рука его висела, как плеть, однако шествовал он степенно и величаво.

Это был Дакуин; но он не походил на того Дакуина, которого они знали. Новый Дакуин выглядел старше. Глаза его были красны, лицо покрыто ссадинами, пересохшие губы не закрывали зубов.

Он остановился, выпрямился горделиво и хриплым голосом крикнул:

— Я — Дакуин, убийца льва. Вот сердце, уши и два когтя большого желтого зверя.

Он бросил свои трофеи к ногам старшин.

— Лев остался на берегу зеленого пруда… Два дня ходьбы отсюда. Смотрите, он боролся за жизнь, ударил меня лапой и сломал мне руку. Завтра я возьму в жены Суоллу.

Он оперся на ассегай и стоял, сверкая глазами. Преодолевая страшную боль, сводившую его с ума, он бросал вызов бушменам.

Старшина Сана взял юношу за руку и коснулся пальцами его воспаленных век.

— Ты убил льва, сын мой. Женщины, разведите огонь в очаге.

Женщины сварили похлебку и стали ухаживать за Дакуином. Они напоили его отваром из лекарственных трав, чтобы «остудить кровь», потом вырыли канаву в песке и уложили в нее юношу. Для сломанной руки вырыли еще одну канавку поменьше, обложили руку горячей кашей и шелковистой шелухой огромной луковицы, а сверху засыпали сырым песком.

Между тем Кару и с ним два охотника отправились за шкурой льва, а Суолла уселась на землю подле Дакуина и стала отгонять от него мух. Одна из старух напоила юношу снотворным напитком, и он, бормоча что-то об ивах, пчелах и деревьях, крепко заснул.

Когда Кару принес шкуру и рассказал о стреле, вонзившейся в язык льва, бушмены вспомнили одного из великих своих предков — Хэйт си-Эйбиба — и предположили, что он в лице Дакуина возродился к жизни.

Глава XVI МИРНАЯ ЖИЗНЬ

Действительно, Кару со своей семьей прибыл в страну мирную, где можно было жить, не опасаясь нападений кафиров. Эта мирная страна была столь негостеприимна и столь бесплодна, что пастухи и земледельцы не считали нужным изгонять отсюда кочевое племя охотников.

Подобно павианам, обитающим среди неприступных скал, подобно диким собакам и леопардам, которые выбирают своим пристанищем глухие логовища, бушмены, отступившие к границам пустыни, были временно оставлены в покое.

И, подобно леопарду, были они неукротимы и свободны.

Они бежали от парализующей дисциплины цивилизации и, защищая свою свободу, переносили тяжкие невзгоды и лишения, которые подтачивали их и обрекали на смерть. Так разрушается песчаник от действия ветра, перепадов температуры, солнца и дождя.

Они вели борьбу, в которой все шансы были против них. Такую же борьбу ведет леопард, но следует отметить, что с годами он становится все более и более опасным противником для человека.

Было время, когда охотники презирали леопарда, как легкую добычу, и называли его большой кошкой, но за последние двадцать лет леопарды чаще, чем львы, становились виновниками гибели охотников в Южной Африке. Похоже на то, что этот зверь преодолел страх перед человеком, освоился с навыками своего врага и научился ему противостоять.

Этим я конечно же не хочу сказать, что бушмен по природе своей близок дикому зверю. Отнюдь нет! Бушмен наделен даром воображения, освещающим его жизнь. Маленький охотник, преисполненный гордости, рассматривал явления природы как дань, выплачиваемую человеку. Солнце, луна и звезды таинственно участвовали в его жизни. Ветер, деревья, животные были ему братья. В заре видел он близкого друга, ночь считал врагом, которого следовало умилостивить. Внутренние органы бушмена вели, по его мнению, свою самостоятельную жизнь и предупреждали его об опасности.

Хотя не было у него литературы, однако весь мир являлся его книгой. Не имея регулярных занятий, он не проводил дни в праздности. Он был добр к детям и старикам и верен своему племени.