Зумана

Но Шуту, который и на свою собственную жизнь смотрел теперь с тоской, чужие истории более не казались ни волнующими, ни даже просто интересными. Впрочем, он честно попытался занять себя полезным чтением, да только вот строки расплывались перед глазами, а слова были лишены всякого смысла. Какое-то время он упрямо пытался вникнуть в содержание книги, которую уже давно искал и вдруг нашел у наставницы, но вскоре понял, что это бесполезно. Каждая новая фраза не увязывалась с предыдущей, и ему несколько раз приходилось заново пробегать глазами одни и те же предложения. Осознав всю тщетность этого занятия, Шут со вздохом отложил книгу и, подперев опущенную голову руками, уставился в никуда. Волосы, как обычно, свесились ему на глаза, скрыв от взгляда половину комнаты. Шут бездумно двигал носком ноги, катая туда-сюда позабытый матушкой Керой клубок темной шерсти. После того, как Ваэлья «поработала» с ним, мыслей по-прежнему было мало, и Шута это устраивало. Конечно, он без труда мог бы по-новой начать обдумывать все, что так заботило и волновало, но зачем?

Скрипнула створка двери, и Шут, вскинув голову, увидел, как в гостиную вошел рослый парень в скромном темно-зеленом наряде. Модный болотный цвет…

"Слуга Ваэльи", — узнал его Шут.

Парень вежливо, но без особой расторопности поклонился и, подойдя к полкам с книгами, принялся искать что-то, перебирая корешки фолиантов так уверенно, точно они были его собственными. Шут с любопытством разглядывал слугу, пытаясь понять, каков этот человек и почему он позволяет себе подобное. Ваэлья ничего не рассказывала о нем, только порой, беседуя с другими обитателями дома, упоминала имя парня — Раол… Шут плохо помнил его, хотя и видел прежней зимой.

Мало ли, что там за слуга у наставницы? Сегодня есть, завтра нет. Тогда ему было вовсе не до знакомств с челядью наставницы.

Парень, судя по всему, никак не мог найти искомое, и Шут не то догадался, не то на ухо кто шепнул…

— Эй, — дружелюбно окликнул он слугу, — тебе не это случайно надо? — и показал ту самую книгу, которую так и не осилил дальше первой страницы.

Раол нахмурился. Разглядев пухлый томик в руке у Шута, он кивнул, но не подошел, а оставлся стоять у полок. Лицо слуги отразило всю палитру эмоций от разочарования до привычного Шуту небрежения, которое у парня не достало умения скрыть.

Странно. Уж этому человеку господин Патрик при всем желании не успел бы попортить жизнь. Раола, в отличие от старого добряка Пера, ни разу не просили возиться с хворым гостем Ваэльи. А в прошлый раз, только познакомившись с ведуньей, Шут видел молодого слугу всего несколько раз, да и то все больше издали.

Может просто он по природе своей такой хмурый?

Шут встал сам и протянул книгу:

— Возьми. Мне все равно сейчас не нужно, — увесистый томик заметно подрагивал в его вытянутой руке. А Раол стоял, будто примерз. — Ну как хочешь, — Шут пожал плечами и, оставив книгу на столике у кресла, направился к двери. Он не испытывал никакой радости уговаривать этого чудака, да и вообще находиться с ним в одной комнате.

"Ваэлья, похоже, много ему позволяет, — подумал он, покидая гостиную. — Ну, да это не мое дело".

Шут вернулся в свою комнату и, отыскав по углам вчерашние луковицы, принялся отрешенно подбрасывать их. Руки его стали несколько послушней, а траектории полета «шариков» уже не походили на результат нервных конвульсий. Впрочем, до нормального узора было еще так же далеко, как до прыжков через голову и здорового цвета лица.

Но Шут об этом не думал.

"Я могу, — говорил он себе, посылая очередную луковицу в полет. — Я могу".

Эта мысль становилась его молитвой.

"Я могу"

Но, в конце концов, уставшие пальцы не удержали скользкую головку, и та упала, по обыкновению закатившись под кровать. Шут вздохнул и наклонился, чтобы поднять беглянку. Однако в тот момент, когда он протянул руку к луковице, в глазах у него резко потемнело, а цветной половик, сшитый из таких же лоскутов, как одеяло, вдруг крутнувшись, ринулся навстречу. Шут едва сумел удержаться на ногах, вцепившись в край своей постели. Он с досадой помянул демонов и аккуратно сел на пол. Несколько минут пришлось просто хлопать глазами, в ожидании, пока исчезнут из поля зрения острые колючие искры.

— Вот так… — пробормотал Шут, осторожно поднимая голову. Вставать с половика было боязно. Ему очень не хотелось, чтобы фокус с головокружением повторился. С другой стороны — сидеть так посредь комнаты тоже не в ходило в его планы. Упаси боги, явится еще матушка Кера и застанет в таком виде. Начнет причитать на весь дом. И даже этот сыч Раол услышит, что болезный господин Патрик опять изволили всех напугать своей немочью.

Шут не сдержал смешок, представив брезгливое выражение на физиономии молодого слуги. Но смех — смехом, а на самом деле ему вовсе не хотелось напоминать всем о своей слабости. Крякнув, Шут поднялся, стряхнул луковую шкурку, приставшую к ладони, и вдруг замер, настигнутый мыслью, которая должна была прийти ему в голову еще в обед, но отчего-то подзадержалась…