Зург

Бабушке я соврал. Я не то чтобы боялся – опасался, это более верное определение. Вдруг не так встанет, ведь бионейросети при всей своей простоте усвоения очень требовательны к установке. Работали эти импланты по принципу усвоения организмом. Если он подготовлен правильно, то нейросеть буквально растворяется в организме, врастая в кости черепа. Мы вскрыли одного из погибших, у которого стояла такая нейросеть: небольшой нарост и отходящие от него усиленные нервные волокна – вот и все. Однако производительность по сравнению с простыми нейросетями не идет ни в какое сравнение. Там даже обучение идет без медицинского разгона, причем с такой же скоростью, как с ним. Правда, задействуются ресурсы организма хозяина, и если не хочешь постареть на десять-пятнадцать лет, пользуйся разгоном. Так что этот способ особого распространения не нашел, хотя, конечно, во внештатной ситуации, если нет другого выхода…

Пройдя дезинфекцию, мы вошли в медсекцию. Ни с того ни с сего меня стала бить крупная нервная дрожь.

– Не волнуйся, Ворх, все будет нормально, – положив руку мне на плечо, успокоила бабушка.

– Ага, – вздохнул я.

Мы прошли не в операционную, где все было готово и нейросеть была распакована и проверена для внедрения (кстати, из шести штук проверку прошли все – хорошие и качественные нейросети). Так вот, мы прошли не в операционную, а в соседний бокс, где я часто бывал. Перед операцией положено пройти полную проверку организма, в том числе на интеллект.

Я быстро разделся, чувствуя, как голое тело покрывается мурашками, и лег в капсулу на мягкие валики. Крышка опустилась, бабушка у пульта показала большой палец – это я ввел жест – и тут мне в лицо ударила легкая струя газа, от чего я вырубился.

Очнулся я, было такое впечатление, сразу. В действительности же, как я знал по прежнему опыту, прошло десять минут.

Как только капсула открылась, переждал обычную слабость, после чего ухватился за поручень, легко выбросил тело из капсулы и уверенно встал на ноги. Одеваться было ни к чему – все равно сразу в операционную.

– Ну как? – спросил я колдовавшую у пульта бабушку.

– Все в пределах нормы, но вот интеллект… Ты был прав, он растет.

– Сколько?

– Сто пятьдесят девять.

– Год назад, когда меня проверяли в космопорту нура Билонски, проверка показала сто пятьдесят семь.

– Сравнил! Тут высокопрофессиональная капсула и лучшая программа, поэтому точность варьируется на десяти процентах. Тогда как та капсула торговцев, скорее всего, лечебная, там двадцать пять процентов погрешность. Хотя да, странно, что она показала довольно точный результат, но думаю, это просто случайность.

– Главное, что почти сто шестьдесят, для пилотирования сверхтяжелых кораблей нужно не меньше двухсот единиц интеллекта, – буркнул я себе под нос.

– Чего-чего? – не расслышала бабушка.

– Да это я так. Идем на установку? – храбрясь, уверенно спросил я.

– Да, уже можно.

Капсула кибердоктора была похожа на тестирующую, из которой я только что вылез, но многочисленные хирургические манипуляторы внутри ясно указывали, для чего она создана.

Подойдя к кибердоктору, бабушка активировала подъем крышки.

– Ложись, оборудование настроено точно на тебя, месяц старалась да проверяла, правильно ли.

– Хорошо, – глубоко вздохнув, я лег в капсулу и смотрел, как медленно опускается крышка, потом раздалось шипение, и я отрубился.

– Вставай, соня, – послышался довольный бабушкин голос.

Открыв глаза и повернув голову, я понял, что все получилось. Несмотря на усталый вид, бабушка улыбалась радостно, явно довольная своей работой.

На всякий случай я спросил:

– Как?

– Все штатно прошло, внучок. Просто отлично. Нейросеть встала на сто процентов. Мы тебя подержали два часа лишних и успели убедиться, что она распаковалась и ее нанороботы начали работу.

– Спасибо, бабуль! – я не смог скрыть радостной улыбки.

– Вылезай давай, – и бабушка тут же перешла на менторский тон: – В течение месяца никаких нагрузок, может быть легкая слабость и головокружение.

– Я знаю, бабуль, тоже сопровождающую инструкцию читал.

– Теперь у тебя сто девяносто девять единиц интеллекта, и будет двести четырнадцать, когда нейросеть активируется полностью. Что очень и очень неплохо. Нейросеть будет распаковываться в течение пяти недель, пока не встанет на рабочий режим. После этого извлечь ее уже будет нельзя. Да и никому не нужно.

– Хорошо, – кивнул я, одеваясь. Бабушка, оказалось, принесла мой комбез и обувь из соседнего бокса, пока было время. То, что она мне говорила, я знал и так – изучил всю сопровождающую информацию – но пусть командует, видно же, что ей это приятно. Первый и пока единственный пациент.

– Ну все, идем домой. Завтра я начну настраивать оборудование на Лидию.

– Бабуль, я тут подумал. Может, сперва подождем эти пять недель, изучим всесторонне, как распаковывается эта нейросеть, и если пройдет штатно, то можно будет делать установку остальным, а?

Она задумалась, пока я надевал ботинки.

– В принципе хорошая идея, только надо будет уговорить Лидию, сам же знаешь, как она ждет операцию.