Зург 4: Я из будущего (СИ)

Старик рассказал мне всё без утайки, под действием сыворотки правды, так что когда я узнал всё что нужно, то уколол его специальным препаратом. Из памяти у него сотрутся последние сутки, а пока пусть отдыхает на золотившейся пшенице. Встав, я направился к кораблю, оставив старика на месте. Здоровье у него крепкое, выдержит, а под утро проснётся и пойдёт домой.

Взлетать я не спешил, пройдя к борту корабля, достал «Рег» и стал проводить тренировку, занимаясь этим до самого рассвета, три часа. Хорошая тренировка, мне понравилось. Своё новое оружие я чувствовал всё лучше и лучше, буквально влюбляясь в него. После этого я поднялся на орбиту и направился в Израиль, где наступали сумерки подкрадывающейся ночи. Тот самый Эдуард, что собирал личные вещи покойного профессора, проживал именно там. Не зря я хотел начать отсюда

Курьер пришлось затопить в море, ночи тут оказались светлые и кто-то мог разглядеть стоявший в пустыне корабль. Так что я покинул его борт на байке, затопил и полетел к нужному городу, где и проживал этот Эдуард. Выстрел снова был холостой. Тот не брал машину времени, но подтвердил, что она лежала на столе, однако когда собирал личные вещи, не нашёл её. Да и не искал если честно. Кому нужна такая дешёвка? Кто мог взять не знает. Даже не представляет. Оставив учёного на месте, тоже проведёт ночь на улице, не страшно, я полетел к другому городу, вернее даже селения, где жил второй учёный. Он с Эдуардом был в ссоре, и они не общались. Этот учёный так же ничего мне сказать не смог. Палочка была. Про то что лежала на столе в день гибель профессора ничего не скажет, не до того ему было, не видел. В общем, ещё одна пустышка.

Забрав курьер, я полетел в Россию. Один из учёных проживал в Ростове, так что я оставил корабль в поле и слетал к нему на байке. Опять пустышка. Потом была Москва и Владивосток. В последнем мне, наконец, улыбнулась удача.

— Толя Костюшко взял себе на память, — уверенно сказал тот.

Быстро расспросив его об этом учёном, я узнал, что младший научный сотрудник Тадеуш Костюшко забрал палочку со стола, сказав, что это будет память о профессоре. Этому был свидетелем только один учёный, как раз тот, что проживал во Владивостоке.

Заметив, что скоро рассветёт, я заторопился. Этого учёного я отнёс в дом, здесь было прохладно. Снова на корабль и полёт к Украине. Чтобы особо не искать место хранения корабля, я его потопил в районе береговой линии Румынии и вылетел на байке в сторону Львова. Нужный учёный жил в посёлке рядом с железнодорожной станцией Рава-Русская. До рассвета осталось меньше часа, так что я поспешил найти его в домиках частного сектора, учитывая, что нумерации тут не было. Причём местный навигатор не помогал, он этот дом тоже не видел. Пришлось преобразовывать свой комбез в джинсовый костюм, и искать дом учёного на своих двоих. Байк я спрятал на бывшем сеновале полуразвалившегося амбара. Видимо он никому не принадлежал и медленно ветшал.

Поговорить с учёным как со всеми не удалось. Я не знал, где он живёт, а спросить умудрился у соседа. Именно так, заметив, что в гараже тарахтела мотором машина, прогреваясь, у открытых ворот стоял и курил пожилой мужчина в кожанке и кепке, направился к нему. Окна их дома горели и там мелькали тени. Видимо они куда-то решили поехать спозаранку. Мужик мне довольно приветливо кивнул и, подумав, я всё же подошёл и спросил, нужно же уточнить где проживает учёный польского происхождения.

— Толя то? Да вот его дом. Соседи мы. Ты громче стучи, глуховат он на ухо стал, аппаратом пользуется. Как жена-то померла, совсем выходить перестал. Дети не приезжают, не нужен он ни кому… Собаки у него нет, не бойся.

Пришлось под любопытным взглядом соседа пройти к калитке, открыть её и по выложенной плиткой зарастающей травой тропинке, пройти к дому. На стук хозяин действительно долго не открывал. Соседи, которые уже садились в машину, старую жёлтую «копейку» всё с любопытством на меня поглядывали, когда, наконец, учёный открыл дверь.

— Хрустальная палочка, с навершием, — коротко сказал я. — Сувенир из Египта.

— Охо-хой, — по-старчески вздохнул тот и пристально меня оглядев, спросил. — Русский?

— Да. Это имеет какое-то значение?

— Ненавижу русских. Родственник профессора я так понимаю? Мстить пришёл за то, что я его убил?

Такая новость меня изрядно удивила, значит, профессор не сам ушёл в мир иной. Пока я это обдумывал, старик повернулся и, шаркая шлепанцами, направился внутрь дома. Я, закрыв дверь веранды, последовал за ним. Шагая, решил что идея, невольно предложенная стариком, выдавать себя за родственника профессора, мне понравилась, и я решил её придерживаться.

— Так за что вы убили деда?