Званый ужин в английском стиле

— Скорее он вел дела против них, — отозвалась Амалия и рассказала о том, что незадолго до гибели адвокат пытался заставить страховое общество «Надежда» выплатить страховку чиновнику, чья жена погибла в результате несчастного случая.

— Ясно, — вздохнул Александр. — Предположим, последняя запись касается именно данного дела. Но… — Он ненадолго умолк. — Если «нам с Вольдемаром» означает сумму гонорара, то я должен признать, что господин Городецкий брал просто чудовищные комиссионные. Огромные деньги.

— Интересно, почему ему их платили, — тихо промолвила Амалия, поглядела на Билли, и ее взор сверкнул золотом.

— Вместо того чтобы найти другого, более сговорчивого адвоката, — закончил фразу Александр. — Полагаете, тут-то и есть мотив для убийства?

Амалия покачала головой.

— Я ничего не полагаю, — отозвалась она. — Пока я блуждаю в потемках. У меня есть вопросы, но разумных ответов на них нет. Я была почти уверена, что вычислила того, кто зарезал Беренделли, но теперь я уже ни в чем не уверена. Пожалуй, я поговорю с теми, кто оставался в доме. Убийцей графини Толстой и адвоката должен быть один из них, но… — Баронесса поморщилась и поднялась с места.

— Могу я чем-нибудь помочь вам? — спросил Александр.

— Вы больше не будете драться на дуэли? — обернулась Амалия. — Хотя бы в этом доме. Довольно убийств! Три человека и так никогда больше… — она удрученно замолчала.

— Я готов пообещать вам все, что вы хотите, — учтиво ответил барон.

И, пока Билли подыскивал в уме, что бы такое сказать Амалии, чтобы она не слишком доверяла своему непредсказуемому мужу, Александр взял свою бывшую жену под руку и повел ее за собой. Американцу ничего не оставалось, как последовать за ними, кипя от возмущения.

Глава 24 Первое разоблачение

— Полиция уже приехала? — были первые слова Евдокии Сергеевны, как только Амалия переступила порог. Получив отрицательный ответ, тайная советница стала обмахиваться веером с удвоенной силой. Все мучения мира были написаны на ее лице.

— Вам лучше, Анна Владимировна? — спросила Амалия у хозяйки дома.

Та, слабо улыбнувшись, ответила, что теперь все хорошо, и стала горячо умолять господина барона не сердиться на вспыльчивость ее сына. Александр ответил, что он больше ни на кого не сердится и вообще просит считать все происшедшее недоразумением. Кроме того, он искренне просит прощения у хозяйки дома за то, что посмел причинить ей столько хлопот.

Услышав его слова, Варенька отчего-то надулась. Ей все меньше и меньше нравилось то, что творилось вокруг. Во-первых, убивали людей, с которыми она совсем недавно сидела за одним столом, но то еще полбеды; куда хуже, что Александр самым неприятным образом отдалился от нее и прямо-таки не отходил теперь от своей первой жены, которая общалась с ним так запросто, словно они вообще не разводились. Варенька была оскорблена до глубины души, она ни мгновения не сомневалась, что Амалия делает все нарочно — чтобы досадить ей. Желая отомстить Александру, девушка отвернулась, занявшись Никитой, который сидел как в воду опущенный и выглядел так, словно потерял все на свете и не знает, ради чего ему теперь жить. Впрочем, Амалия вскоре оставила Александра и подсела к Антуанетте.

— Мне надо поговорить с вами, мадемуазель Беренделли, — начала баронесса по-французски. — Вы находились в доме, когда здесь произошло двойное убийство. Скажите, вы ничего не заметили? Ничего подозрительного или хотя бы странного?

Антуанетта наморщила лоб и сказала, что сначала они с мадам приводили в чувство хозяйку, которой было очень, очень плохо, а все слуги куда-то исчезли, словно нарочно. Антуанетта вышла попросить у кого-нибудь нюхательной соли, но на своем пути никого не встретила. Она наугад заглянула в несколько комнат и в одной из них обнаружила то, что искала — кажется, там была спальня хозяев. Антуанетта поспешила обратно, и тут все вернулись в дом из сада. Кажется, она слышала какой-то шум, но не обратила на него внимания. Она еще подумала, что где-то очень громко хлопнула пробка от шампанского, и решила: вероятно, слуги тайком пробуют хозяйское вино. Во всяком случае, больше она ничего не помнит.

Разговор с Анной Владимировной ровным счетом ничего не дал, потому что, когда в доме произошло преступление, она лежала без сознания и, даже придя в себя, чувствовала себя совершенно разбитой. Евдокия Сергеевна, напротив, помнила какой-то шум, но путалась в показаниях. Она краснела, бледнела и вообще произвела на Амалию самое невыгодное впечатление.

— Это был очень громкий выстрел, вы знаете. И как раз тогда, когда вы вышли из дома… Или позже? Нет, наверное, позже.

— Вы уверены? — скептически осведомилась баронесса. — Вы же сказали, что едва слышали его.

Евдокия Сергеевна вздрогнула и закусила губу.

— Разве? — отважно солгала она. — Нет, ничего подобного я не помню.

И тут вдруг Иван Андреевич подошел к Александру и шепнул ему на ухо несколько слов. Александр рассеянно кивнул и хотел подойти к Амалии, но его опередил Билли.

— Она глухая, — неожиданно объявил «кузен» по-английски.