Звени, монета, звени

Я не был единственным претендентом. Конечно, вряд ли нашелся бы в Пределе Мудрости человек, который мог бы похвастать столь же древним и славным родом. Конечно многие считали, что наследник крови Сильвеста Кеда не нуждается в дополнительных испытаниях. Но не меньше было и тех, кто говорил: я – исключение, человек, которого не должно было быть. А по закону не важно, какого мужчина рода если он славен своими деяниями, если Четыре – да не оставят Они нас! – благосклонны к нему. Да, Коранн Мак-Сильвест, Воитель Скорая Рука – великий герой. Но разве только он один? Разве лишь о нем поют медоречивые барды и вздыхают украдкой прекрасные девы? Нетрудно сказать – нет! Нет и нет, достойные! Негоже нарушать законы, угодные Четырем уже которое поколение. А законы требуют, чтобы Ард-Ри был избран из нескольких претендентов в честной борьбе. Вот и пусть состязаются воители: на колесницах быстрых скачут, копья острые в цель мечут, мечами длинными рубятся, силой и ловкостью меряются. Себя, как говорится, тешат и весь честной народ. А мы посмотрим, да подумаем…

Сейчас, окидывая взглядом пирующих, я невольно задерживал взгляд на некоторых из них. Вспоминал.

– Славен Илбрек Лоннансклех Мак-Аррайд, Владыка Гор! Как кровь красны его уста, чернее воронова крыла волосы, волной ниспадающие на плечи. Богато изукрашены красным золотом ножны его меча с витой серебряной рукоятью, цветом ясного неба переливается длинная рубаха, стянутая в талии прекрасным кованым поясом из белого золота. Древен и славен род героя, и трясутся в страхе враги, когда на своей колеснице мчится он по полю боя, подобно щедрому сеятелю разбрасывая вокруг отрубленные головы мужей.

– Славен Ронан Мак-Дегайд, господин Эората! Недаром прозывается он Нехт – Светлый, – ведь белым огнем сияют его прекрасные кудри, обрамляя лицо, что белее первого снега. В руке его – длинное копье с широким и острым лезвием, что извивается подобно лепестку огня, украшенное восемью золотыми гвоздями и еще одним. На поясе героя – длинный меч в ножнах, усыпанных горящими каменьями, как и золотая застежка, скрепляющая на плече тонкий плащ цвета первой листвы. Хоть юн Ронан годами, давно гремит слава о его подвигах по всему Пределу, и не могут девы отвести взора, когда ловко правит он своей колесницей.

– Славен могучий Трен Броэнах Мак-Нейл, сын и наследник правителя Кернана Калада! Огнем сверкают его зоркие глаза, способные пересчитать перья ястреба в поднебесье, и равно прекрасно каждое движение его белого тела, когда пляшет герой среди друзей или лососем в бурном потоке мечется по полю брани! С только что пролитой кровью сходны цветом его одежды, искусно расшитые дивными узорами, золотые браслеты в ладонь шириной блестят на его могучих руках. От пенных порогов Эсс Лиат до Маг Инир слагают песни о доблести героя, и множество прекрасных жен лишил он мужей в яростной схватке.

Да, мои соперники были более чем достойны. Не зря восхваляли их – могучих воителей, красивых мужей, щедрых и богатых хозяев. Любой из них был достоин трона Ард-Ри. Но когда отзвучали хвалебные речи, вперед выступил Лаурик Искусный, Уста Четырех, Мудрый Западного Предела.

Он говорил долго, и в тот момент звук волоса, упавшего на землю, показался бы громче лязга жестокой сечи. Он говорил о Сильвесте Кеде, величайшем Ард-Ри Предела. Он говорил об умершем Ард-Ри Меновиге, и после смерти оставшемся в памяти людей мудрым и справедливым владыкой. Он говорил, говорил, говорил, а мы все слушали его, затаив дыхание. Нет, он не восхвалял меня. Он даже ни разу не произнес моего имени, но как только он замолчал, я чуть не оглох от дружного крика, исторгнутого сотнями людей:

– Сильвест! Сильвест! Сильвест!

А когда я поднял глаза, то встретился с взглядом Этайн. Этайн Певуньи, моей Этайн. Она кричала вместе со всеми и звонкий ее голос, схожий с нежным колокольчиком, не могли перекрыть прочие голоса. Только его слышал я тогда видел только этот взгляд, наполненный любовью и гордостью.

И были устроены состязания между нами четырьмя. Воистину, стремителен был Ронан, ловок Илбрек и могуч Трен. Но что вся их доблесть и все их умения значили для меня, в ушах которого продолжал звучать голос Этайн? Звучал, делая непобедимым…

– Коранн! Кто это?

– Коранн, любимый!