Звенья разорванной цепи

За казаками шли четыре батальона гренадер. Когда-то их отличали высокие шапки-колпаки с металлическими налобниками. Но Потемкин, стремясь к упрощению и удешевлению военной одежды, отменил их вместе с буклями, косами, пудрой, короткими узкими штанами и штибль-манжетами, надеваемыми поверх башмаков и чулок. В простых полотняных шароварах, стянутых у щиколотки, маршировали суворовские «чудо-богатыри». Штыки их ружей, взятых «на плечо», грозно посверкивали в первых утренних лучах.

В интервалах между батальонами пехотных полков Смоленским и Ростовским катились полковые трехфунтовые орудия и их зарядные ящики, выкрашенные в зеленый цвет. Здесь солдаты были пониже ростом, но тоже бравого вида, все — с черными усами, нафабренными ради похода.

Штаб генерал-аншефа следовал в середине колонны, за пехотой, однако перед тремя батальонами егерей, одетых в одноцветные форменные зеленые куртки. Офицеры ехали верхом на лучших своих лошадях (ценою не менее ста рублей за голову) и без парадных суконных вальтрапов на седлах. Аржанова в новом синем кафтане, треуголке, лосинах и ботфортах ничем среди них не выделялась. Дружески беседовать с ней осмеливался только капитан Круглов. После чаепития и беседы в гостинице «Pax Rumania» он проникся уважением к этой странной на первый взгляд молодой женщине.

Суворов, как всегда, появился внезапно. Генерал-аншеф уже объехал верхом колонну своей дивизии от голоы до конца, где двигались обозы, прикрываемые карабинерными полками Черниговским и Стародубовским. Лошадь его еще горячилась и, усмиряя ее, полководец поехал рядом с курской дворянкой.

— Вижу, сударыня, вы отменно держитесь в седле, — весело сказал он.

— Спасибо на добром слове, Александр Васильевич.

— Где-то учились?

— Учил меня покойный муж, подполковник Ширванского пехотного полка, — ответила Анастасия.

Генерал-аншеф посмотрел на нее пристально и заметил как бы вскользь:

— Ширванцы знатно отличились у меня в сражении с турками при Козлуджи. Правда, давно, в 1774 году.

— Именно там он был смертельно ранен и умер у меня на руках.

— Стало быть, вы участвовали в том походе и даже в сражении?

— Так точно, ваше высокопревосходительство, — подтвердила она.

— Помилуй бог! — воскликнул генерал-аншеф. — Ведь вы же наш, армейский человек! И потому вам ничего не страшно…

Флора только улыбнулась в ответ, чуть склонила голову и приложила руку к черной треуголке.

Между тем колонна уходила все дальше. Тихий, слитный, ни на что не похожий звук рождался от равномерного движения тысяч солдатских ног, копыт кавалерийских и упряжных лошадей, соприкосновения с землей деревянных, с железными ободами, артиллерийских и обозных колес. Темнея в предрассветном тумане, полки и эскадроны, собранные в тесные густые ряды, казались одним огромным и могучим телом.

За поворотом стеной вставал Афумацкий лес. На его опушку, прорезаемую дорогой, выехал передовой дозор австрийской дивизии: человек двадцать гусар в ярких, разноцветных, напоминающих маскарадные костюмы доломанах и ментиках. Но разве смогут когда-нибудь австрийцы остановить русских?..

Москва

Сентябрь, 2010