Звенит, поет

Я растерялся. Теперь, когда полуобнаженное плечо Фатьмы и ее рука, слегка покрывшаяся гусиной кожей, как реальность были у меня перед глазами, все остальное не имело значения. Правда, на какой-то миг привыкший к проторенным путям благоразумный флегматик, еще сидевший во мне, словно квартирант, медлящий освободить квартиру, пытался вразумить закусившего удила по-юношески влюбленного безумца — мол, как же это, нельзя же так… Но влюбленный безумец послал ментора куда подальше, к черту на рога или в другое место, даже чемоданы его выкинул в окно, да еще пронзительно свистнул вслед, засунув в рот два пальца. Иначе говоря, если у меня и промелькнула мысль, что надо бы удалиться из палатки, я и пальцем не шевельнул.

— Ох ты, — сказала Фатьма теперь уже дружелюбно. — Не угодно ли, до чего же ты меня напугал! И часто ты такие номера выкидываешь?

— Да, Фатьма… знаешь, я задремал, и мне приснился какой-то странный сон. Ну ты скажи, ведь глупо же? Слушай, Фатьма, мне кажется, что мы страшно давно знакомы! — шептал я с жаром — и тут же сам поверил в это.

— Мне тоже кажется, — вежливо ответила Фатьма. Она о чем-то задумалась и потом медленно проговорила: — Действительно, странное дело, не угодно ли, — я тоже видела во сне, что ты плывешь в какой-то лодке по какому-то озеру, и с тобой там вроде бы какая-то девушка…

Она не выдумывала. Ей и в самом деле могло это присниться. Фатьма даже слегка посмеялась — по правде сказать, это все выглядело нелепо, особенно на фоне нашего недолговременного знакомства.

— Слушай, а где это я нахожусь? — вдруг полюбопытствовала она.

— У начальника ла… Да вообще-то, в моей палатке.

— Ах так? Ну да. Ясное дело. Когда мы возвращались, было еще темно и я, кажется, была чуть-чуть пьяна.

— Вовсе ты не была пьяна!

— Она махнула рукой. Разуверять ее не стоило. Она лучше знала.

— Дело в том, что я только что проснулась. Холодновато стало. Беру я свой свитер и вижу — не угодно ли, кто-то очень аккуратно сложил всю мою одежду. Слушай-ка, ведь не ты же это сделал?

— Я…

— О небо! Господь всемогущий! В жизни не встречала такого мужчину! — воскликнула Фатьма. Потом сказала серьезно и искренне: — Ты прости, что я такая любопытная. Я ведь не знала, что эти образцы горных пород или… что это там у тебя…

— Да нет, что ты, — нахально оправдывался я. — Просто я видел скверный сон, ей-богу, Фатьма! — Безжалостно преодолевая себя, я швырнул жестяную коробочку к дорожной сумке. Она брякнулась со звоном.

Фатьма покосилась на сумку и призналась:

— Немножко голова болит.

Она внимательно посмотрела на меня и, кажется, хотела опять лечь. Вдруг глаза ее широко открылись.

— Но послушай-ка, Кааро! — Она не привыкла к моему имени и произнесла его с запинкой, неуверенно. — А где ты был все это время?

— Снаружи, — честно ответил я. — Дремал там… в палатке, где был банкет.

— Так ты… ты, значит, не решился остаться здесь? — спросила Фатьма, еще шире открыв глаза.

Я пожал плечами. Фатьма тихо засмеялась.

— Не хочешь ли ты сказать, — спросила она, — что ты… меня раздевал? — Она сбросила свитер с плеч.

Я быстро отвернулся.

— О небо, вот ты какой, оказывается! — Фатьма по-детски хлопала в ладоши. — Я еще не… Ах!

Она смеялась долго и весело. Я же все больше терялся.

— А еще предложение мне делал, ой, ну не угодно ли! — смеялась Фатьма.

Я не очень понимал, почему она смеется.

— Фатьма, но ведь это же серьезно, — сказал я сдавленным голосом.

— Посмотрим, посмотрим, — она продолжала хохотать, потом вдруг замолчала и вытянулась.

— Бррр… прохладно! Сколько сейчас времени? Ах, только без четверти пять… — пробормотала она, выбираясь из-под одеял. Краем глаза я заметил ее голые бедра и тонкую талию. Она на коленях подползла к пологу, занавешивающему вход, и, слегка посапывая, принялась завязывать тесемки. Зеленый свет в палатке сразу стал более темным. Я судорожно сглотнул. Фатьма продолжала возиться у входа. Я не знал, что мне делать.

— Да, не скажешь, что тут тепло… — заметила Фатьма за моей спиной. И прибавила весьма решительно: — Смотри сюда!

Я повернулся — и мгновенно отпрянул. Мне стало жарко. И я был ужасно влюблен. Ужасно жарко, ужасно влюблен.

— Хочу, чтобы ты меня видел, — сказала Фатьма сердито. — А то потом скажешь, что купил кота в мешке! Ты вроде бы собирался жениться на мне?

И тут я сделал то, что она хотела. Я посмотрел на нее. Неужели я должен описывать, как выглядит обнаженная молодая женщина? Нет у меня для этого достаточного опыта, — пожалуй, я не сумею…