Звено в цепи

Я размышляю. Не только размышляю — действую. Давно мне не приходилось действовать так активно. Я перебрасываю свои глобулы к центру Галактики, который всегда казался мне безжизненным, — звезды, существовавшие здесь, давно умерли, в пищу они не годились и устроены были, мне казалось, весьма просто. Но именно они — эти черные звезды — и являются ядрами Старших, самых древних существ в Галактике, родившихся почти одновременно с ней.

Прежде я не представляло себе, насколько это прекрасно — общение. Само слово это я тоже узнало сейчас. Я пока мало что понимаю. Думаю, что и они понимают не больше. Мы еще не установили даже, какие законы природы для нас — общие. Я так и не знаю пока, как, собственно, идет контакт. Ведь волны тяжести не могут действовать на мои нервные окончания. Есть что-то еще. Что-то еще… Я чувствую себя как в юности, когда я почти ничего не знало и воображало, что впереди бесконечность.

Я размышляю.

2

«Задача еще не решена», — подумал Ант. Контакт с этим газообразным невообразимым существом — еще не ответ на кощунственные вопросы. Не полный ответ. Весь его опыт, интуиция подсказывали, что одного контакта недостаточно. Нужна система разумов, живущих каждый по своим, непознаваемым для другого разума законам. Система, лишенная хотя бы одного из элементов, не может выполнить свою функцию. И если для овладения всеми тайнами мироздания нужна система из двенадцати разумов, то даже контакт с десятью из них даст лишь временную отсрочку наступающего кризиса. И напрасно Старшие так радуются, напрасно наполняют пространство гравитационными волнами. Вся трудность поиска впереди.

Ант подумал, что если и прежде Старшие не очень прислушивались к его мнению, то сейчас, когда они увлеклись контактом, ими вовсе не до его, Анта, сомнений. Ант неожиданно ощутил себя страшно одиноким, таким же одиноким, каким было до контакта это немыслимое существо из тысяч газообразных сгустков.

Ант знал, что задача, которую он сам себе поставил, — единственная, и будь она даже неимоверно трудна, он обязан решить ее. Должен решить. Иного пути нет.

3

……………………………………………………….

……………………………………………………….

4

День этот — длинный, страшный, необъяснимый — близился к концу. Дмитрий спал тяжело, будто совершал необходимую, но мучительную работу. Алена вернулась в комнату, где проходил опыт, и обнаружила то, что раньше ей и в голову не приходило. Здесь не было ни одного «неживого» предмета. Кресло было начинено биорегистрирующей аппаратурой, в панелях Алена обнаружила блоки ЭРС-101, новейшей счетно-эвристической системы. Дача лишь на первый взгляд выглядела тихим уютным гнездышком. Это была лаборатория в стиле Борзова. Особенно поразила Алену медицинская система, на ней сейчас спал Дмитрий и сама Алена спала ночью, и она ужаснулась тому, что, когда они с Дмитрием были вместе, за ними могли следить эти внимательные датчики. Она понимала, что тогда все было отключено, но безотчетное отвращение к сооружению, которое она даже как-то назвала домом, погнало ее на поляну, к реке. Здесь она и сидела, дрожа, и здесь только осознала, что все, сказанное Дмитрием, — правда. Только сейчас она поверила, что таким невозможным способом мог быть осуществлен контакт.

Алена вернулась в лабораторию к вечеру и застала Дмитрия у стереовизора. Дмитрий и Борзов — на экране — сидели друг перед другом смертельно уставшие, сон не пошел Дмитрию на пользу.

— Здравствуйте, Елена Романовна, — с поклоном сказал Борзов. — Вы уж извините, что Дмитрия сегодня извлекли из-под вашей опеки. Сейчас мы подведем итоги, и он опять ваш.

— Значит, вы не согласны со мной? — каким-то тусклым голосом спросил Дмитрий.

Борзов промолчал, он смотрел не на Дмитрия, а на Алену, и она неожиданно, интуитивно почувствовала в нем сторонника, единомышленника. Не в Диме, а в Борзове — против Димы.

— Сейчас вам нужно отдохнуть, — сказал Борзов. — Обработка займет некоторое время. Возможно, месяц. Или больше.

— Да как вы понять не хотите?! — Дмитрий вдруг рассвирепел. — Вам конкретный опыт важнее или вся идея?!

— Дима, — мягко сказал Борзов. — Мы были в одной цепи, вы, я, все ребята. И никто ничего такого не ощутил. Контакт с этим облачным существом и с… гм… полем… был надежным, кое-что мы поняли, но в основном — ничего, и анализ покажет…

Дмитрий отвернулся. «Он никогда так не говорил с шефом, — подумала Алена. — Разве можно говорить таким тоном с Борзовым, который всегда прав?».

Дмитрий протянул руку к аппарату, и Борзов рассыпался снопом искр, как порождение ада. Алене даже почудилось, что запахло паленым.

— Выпьем чаю, — сказал Дмитрий обыденно, поцеловал Алену в лоб, губы скользнули по лицу и родился поцелуй, какого Алена никогда не испытывала. Дыхание захватило, было сладко и немного больно.

Потом они пили чай, Дмитрий ломал пальцами куски сахара, бросал в рот, смеялся («я снайпер наоборот»), и говорил, говорил («не обращай внимания, Аленушка, у меня реакция…»)