Зверь

Дорогой мистер Пендрейк!

В соответствии с Вашим запросом мы выделили всех незадействованных служащих отдела исследований на решение Вашей проблемы. Были проверены все патентные документы в области изобретения двигателей за последние три года. Помимо этого я лично имел беседу с ответственным директором соответствующего отдела патентного бюро. Опираясь на результаты проделанной работы, я с определенностью утверждаю, что в послевоенное время ни в одной из областей техники не было зарегистрировано появление радикальных изобретений в области двигателей, если не считать разновидностей реактивных.

В соответствии с Вашим запросом мы прилагаем копии девяноста семи последних изобретений в области двигателей, которые были отобраны нашими сотрудниками среди тысяч патентов.

Счет за наши услуги будет выслан Вам отдельно. Благодарим за высланный Вами авансом чек на двести долларов.

Искренне Ваш, Н. В. Хоскинс.

P.S. Я считал тебя мертвым. Клянусь, после моего спасения я видел твое имя в списке погибших и оплакиваю тебя с тех пор. В ближайшее время пришлю тебе подробное письмо. На моих плечах покоится мир патентов, не в физическом смысле, конечно, — на это был бы способен только сам великий Джим Пендрейк. Я играю роль атланта мысли, и, поверь, мне досталась моя доля косых взглядов, когда я рылся в интересующих тебя материалах. Чем и объясняется крупный счет. Пока.

Нед.

У Пендрейка стоял ком в горле, когда он читал и перечитывал письмо. Ему стало больно при мысли, что он обрубил все нити, связующие его с друзьями. Слова “великий Джим Пендрейк” заставили его невольно бросить взгляд на пустой правый рукав свитера.

Он мрачно улыбнулся. Прошло несколько минут, прежде чем его мысли опять вернулись к двигателю. Он подумал: “Я закажу автомобильные шасси, самолет без мотора и стержень, сделанный из разных металлов, — сначала придется провести кое-какие тесты”.

Пендрейк замер, его глаза расширились при мысли об открывающихся возможностях. Жизнь вновь распахнулась перед ним. И все-таки ему было странно сознавать, что двигатель по-прежнему принадлежит ему.

Прошло два дня, и он отправился за зажимом. Расправляя брезент, чтобы завернуть в него устройство, Пендрейк услышал посторонний звук, а потом голос молодого мужчины произнес:

— Что это?

Стоял поздний вечер, нанятый им грузовик казался почти бесформенным в наступающей темноте. Неподалеку неясно прорисовывались очертания магазина инструментов — унылого неокрашенного строения. Сквозь грязные окна пробивался тусклый свет. Служащие магазина, загрузившие зажим в его грузовик, скрылись внутри, их хриплые “спокойной ночи” продолжали звучать у него в ушах. Пендрейк был наедине с тем, кто задавал лишние вопросы.

Точным и быстрым движением он прикрыл зажим куском брезента и повернулся, чтобы взглянуть на обратившегося к нему человека. В тени стоял высокий и с виду сильный мужчина. Свет от ближайшего уличного фонаря выхватывал из темноты только изгиб его высоких скул, рассмотреть же черты лица не было никакой возможности.

Именно преднамеренность в поведении незнакомца вызвала у Пендрейка холодную дрожь. Это было не любопытство бездельника, а настойчивая устремленность, подчиненная определенной цели Пендрейк сделал усилие и взял себя в руки

— Какое вам дело? — резко ответил он.

Он забрался в кабину. Двигатель заурчал. Пендрейк неуклюже проманипулировал предназначенным для правой руки рычагом переключения скоростей, и грузовик тронулся с места.