Зверь

— Большой Олух, — напряженно произнес он. — Если моя жена будет здесь, то я сделаю все, что ты захочешь. Подумай, зачем тебе убивать человека, который идет тебе навстречу?

— Ты слишком умен. Я тебе не доверяю, — оскалился неандерталец. — Что-то я не чувствую в тебе желания сотрудничать.

— Мне придется принять твои условия, — убеждал Пендрейк. — У меня нет другого выхода.

— Пендрейк, ты слишком классный мужик, чтобы я согласился терпеть тебя рядом, — возразил обезьяноподобный человек. — Никто раньше даже не осмеливался мне возразить.

Пендрейк сказал прямо:

— Как только моя жена будет здесь, ты сможешь мной распоряжаться.

— А вдруг ты нападешь на меня опять?

— После того удара по голове у меня все поплыло перед глазами от ярости, — сказал Пендрейк. — Я был не в состоянии контролировать свои поступки.

Большой Олух на минуту задумался, открыв рот и полузакрыв глаза. Внезапно его зубы с лязгом сомкнулись.

— Ко всем чертям! — прорычал он. — Зачем усложнять себе жизнь? С тех пор как здесь появился ты, у меня неприятности пошли косяком. Так вот, я избавлюсь от тех, кто их создает, а начну с тебя. У меня много времени, чтобы разобраться с остальными проблемами. А теперь пошли!

Пендрейк медленно повиновался. Он ничего больше не сказал тому сгустку жизни, присутствие которого обнаружил в пламени. Он не раздумывал больше над его предложением — оно было неприемлемо. Существование лунного народа лежало вне реальности его мира. Пленник со своим конвоиром пошли дальше по коридору, вдоль стен которого располагались другие машины.

— Я повел тебя по этому пути, — издевался Большой Олух, — чтобы продемонстрировать, чем бы ты мог обладать. И твоя жена была бы с тобой. Но теперь мне придется подождать, пока сюда не забредет другой понимающий толк в машинах мужик, который не будет таким суетливым, как ты. Быть может, я отдам твою жену ему, — добавил он под конец и разразился смехом.

Пендрейк ничего не ответил. У него появилось ощущение, что у него в мозгу образовалось что-то наподобие качелей, которые с каждым махом наращивают мощь и амплитуду колебаний. И с каждой минутой давление на этот расшалившийся мозг становится все больше и больше. Мысли его перемешались: двигатель, не ведающая о замыслах немцев Земля, Элеонора, его Элеонора…

Кровь отлила от его щек. Мускулы солнечного сплетения напряглись до такой степени, что он ощутил такую боль, как если бы у него обострился аппендицит.

Большой Олух и Пендрейк подошли к частоколу, за которым находилась транспортировочная машина. Пендрейк хмуро смотрел на то, как монстр снимает висячий замок и распахивает ворота.

— Пошел внутрь! — прорычало чудовище.

Пендрейк, который тщетно пытался ослабить во время перехода свои путы, быстро шагнул вперед. “Еще одна попытка”, — подумал он, понимая, что спасти его могут только быстрота действий и полное пренебрежение к боли.

Ступив в проем ворот, он на мгновение остановился, наклонился вперед, поднял сзади руки и зацепил их за выступ частокола. И, изо всех сил толкнувшись мощными ногами, рванулся вперед.

Полуистлевшая от древности веревка треснула и разорвалась, как пожухлая трава.

И он оказался на свободе.

Распрямившись, Пендрейк резко повернулся и бросился к воротам.

Они захлопнулись у него перед носом, и он услышал металлическое клацание навешиваемого замка.

С противоположной стороны донесся голос Большого Олуха:

— Я же говорил, Пендрейк, ты очень умный парень. Мне не нужны варианты. Я не собираюсь ждать, когда ты запустишь эту машину. Минут через двадцать я вернусь с винтовкой, слегка покалечу тебя и мы продолжим.

Шаги Большого Олуха стихли вдалеке.

“Нельзя сказать, — подумал Пендрейк, — чтобы сегодня был удачный день для Большого Олуха, да и для меня тоже”.

К этому моменту он почувствовал, что поток к Земле. начнется приблизительно через пятнадцать минут. Он не хотел покидать Луну, но выбора у него не было. Пендрейк с нетерпением ждал истечения оставшегося времени.

Пришла кошмарная мысль: “Мой бог, Элеонора останется в его власти!” Безвыходность положения приводила в отчаяние. Он с безнадежностью подумал: “Они решат, что меня скормили хищной твари, и прекратят сопротивление”.

Пендрейк представил себе горе и унижение Элеоноры и решил, что обязательно должен выбраться отсюда, раздобыть снаряжение и оружие и через восемь часов вернуться обратно.

Это хотя бы временно прекратит унижение, которое может причинить чудовище-неандерталец.

Возможно, опасаясь возвращения Пендрейка, Большой Олух не станет ничего предпринимать в отношении Элеоноры. Пожалуй, в этом состояла его единственная, хоть и слабая, надежда на сохранение безопасности жены.

Альтернативы не было.

С началом потока Пендрейк осторожно приблизился к невидимой разделительной линии, проходящей внутри пещерообразного углубления. Остановившись и расставив для большей устойчивости ноги, он наклонился вперед. Ему хотелось взглянуть, что делается там, за чертой. Его голова и плечи вошли в темноту. Нет, не в темноту, в какую-то туманную пустоту.