Зверь???

Красильников ещё раз посмотрел в лицо сексапильной майорши. Чёрт его знает, вроде бы и есть что-то неуловимо знакомое; с другой стороны, почти все вот такие глянцевые красотки чем-то между собой схожи. Фотография двадцатилетней давности… Хм… Интересно, а как сохрани-лась госпожа Платонова к настоящему времени? В каких званиях ходит?

— Ну что скажете, Игорь Владимирович?

— Если честно ничего — что-то есть от телевизионной дикторши, что-то от актрисы, которая бизнес-меншу играет, что-то от обычной стервы. Вообще-то, после пяти лет семейной жизни, для меня самая лучшая женщина, та, которая исчезает утром и не напоминает о себе слишком часто.

— Красильников — вы циник!

— Жизнь заставляет.

— Оставим шутки. Вы могли бы представить эту женщину мёртвой?

— Как это?

— Очень просто — вообразите милашку Людочку бездыханным трупом. Сможете?

— Попытаюсь.

Игорь зажмурился, и несколько минут добросовестно старался выполнить просьбу Мишина. Однако, вместо мрачных картин смерти ему виделось совершенно противоположенное. Красильников чётко видел точёную фигурку в ладно подогнанной комитетской форме. Верхняя пуговка на кителе едва сдерживала при вздохе рвущееся наружу женское естество. Узкая юбка словно прилипла к соблазнительным бёдрам, кокетливо обнажая затянутые в тонкий нейлон колени. Капитан мысленно сплюнул — не хватало ещё влюбиться в фотку майорши, которая уже, наверное, воспитывает внуков!

— Я вижу вы в затруднении, капитан. Может, Володя купит вам кое-что? Для остроты мысли?

— Откуда такая щедрость, полковник? Помнится вы говорили о строжайшем контроле.

— Контроль никуда не денется. Я просто вижу ваши проблемы. К сожалению, в ближайшее время придётся мириться с кое-чем. Так мне остановить машину?

— Естественно.

* * *

Володя неожиданно расщедрился и вместо дешёвого пластика притащил четыре банки импортного пойла. Игорь залпом опустошил две жестянки, поморщился, закурил.

— Товарищ полковник, — он дёрнул ключ и вылил в себя содержимое третьей банки, затушил сигарету о ковролин, снова закурил, — пытки — обычное дело в конторе?

— Не понял.

— От этой ерунды, — Красильников распечатал последнюю жестянку, — у меня кроме изжоги ничего не появится. Хотите свежих мыслей отправьте своего Цербера за нормальной отравой.

— Капитан, вам не кажется, что вы переходите все рамки?!

— Ваше дело, господин полковник. Я всё сказал.

— Володя! — лицо Мишина не предвещало Красильникову безоблачного будущего, — Купите что-нибудь дешёвое…

— Полтора литра!

— Да, полтора литра! Что ещё, капитан! Водки, коньяку, сафари в Африке?!

— Да нет, пускай, ещё одну возьмёт — на опохмелку — мне хватит.

— Ты наглец и алкоголик! С какого чёрта эти идиоты выбрали тебя?!

— Понравился, наверное.

Минут двадцать Игорь наслаждался вкусом пива. Наверное, импортное было не хуже, но Красильников, анализируя собственное финансовое положение и объёмы потребления, не позволял себе привыкать к роскоши. Игорь закурил, глянул на полковника — Мишин не ненавидел опера, он просто хотел придушить строптивого клиента.

— Не повезло вам, товарищ полковник, — капитан предусмотрительно перекинул бутыль в другую руку.

— В каком смысле? — холёная рука вернулась к месту постоянной дислокации на секунду раньше, чем успела коснуться горлышка.

— Ну, кто-то шпионов ловит, кто-то по заграницам мотается, а вы в каком-то Мухосранске похмеляете опера-алкаша, да ещё ведёте с ним умные разговоры. Жуть.

— Капитан, моё задание имеет огромную важность. Вы готовы вести дальнейший разговор или предпочтёте отдохнуть?

— Товарищ полковник, я в вашем распоряжении, особенно, если после беседы вы дадите мне адресок одной из ваших секс-майорш и путёвочку на юга. Лады?

— Капитан, вы пьяны!

— Не более чем обычно. Мы говорим или нет?

— По-моему, вы…

— А по-моему, судя по столбам, мы уже тянем шнягу часа полтора! Ближе делу, товарищ полковник.

— Хорошо. В свете нашей беседы…

— Валентин Георгиевич, не устраивайте ЗАГСа!

— В смысле?

— Опустим говорильню.

— Хорошо. Но помните, я до последней минуты пытался уберечь вашу психику, или хотя бы то, что от неё осталось. Убийца — ваш сын!

— Духовный? — Игорь даже не удивился — он знал точно, что не оставил после себя на этом свете ничего, кроме нескольких удачно проведённых расследований, трёх-четырёх разочарованных женщин и горы пустых бутылок.

— Я не шучу.

— Бросьте, полковник, я не знаю ни одной дуры, которая хотела бы от меня забеременеть, а если бы с одной из потаскушек, хвативших лишнего, во время рандеву со мной такое бы и случилось, она бы сразу же избавилась от плода пьяной оргии.

— И всё же вы вполне можете считаться родителем — кровным родителем — обсуждаемого нами персонажа.

— И сколько же лет мальчонке?

— По человеческим меркам ему около пятнадцати, но он, вполне сформировавшаяся особь. Я бы сказал — он на пике формы.

— Ого! — Красильников давился смехом. На допросах приходилась выслушивать разную галиматью, но подобной ересью его ещё не кормили. — Я папаша супермена! Всё выхожу в отставку и живу в своё удовольствие! Думаю, сынок меня не бросит, поможет, так сказать, по-родственному.