Зверь

  На дворе глубокая ночь. Совсем скоро наступит утро, новый день. Только что он принесёт, одному черту известно. Одиночество конечно сводит с ума, а верная и добрая Елизавета Петровна будет только вечером. Я очень ждала её приезда. Эта милая женщина умеет успокоить. Отправляюсь наверх, в свою новую спальню, крепко сжимая в руках телефон.

Утро. Безжалостное. Серое. Унылое. Для меня. Для остальных же за окном светит яркое и жаркое солнце. Палящее. А меня бьёт озноб. Холодно. Черт. Как же холодно. Заворачиваю себя в тёплый халат и смотрю в телефон. Ни одного пропущенного, ни единой смс. Внутри  зияющая пустота. Тяжело вздыхаю и сползаю с кровати. Привычный ритуал. Чистка зубов, тёплый душ. Надеваю спортивный костюм и спускаюсь вниз. Простой завтрак, каша на молоке и кружка обжигающего кофе, чтобы согреться. Время течёт чертовски медленно. Не знаю куда себя деть. Решила ознакомиться с домой и начала с первого этажа. Обнаружила здесь небольшой кабинет. На полках множество книг. Но меня привлекла единственная картина, висевшая на стене. Несколько лет назад, я увлекалась художеством, и картина этого автора мне знакома. Сэр Лоуренс Алма-Тадема. Картина, написанная в 1909 году, под названием "Любимый отдых". Художник изобразил сцену купания римских красавиц высшего сословия. Двое из них обнажены и погружены в воду. А кто-то и вовсе купает своих детишек. Признаться, это одна из моих любимых картин этого автора. Она светлая и несёт в себе некое тепло, и даже уют.

  На столе нет ничего, кроме лампы и пары ручек. Зато внутри я обнаружила старенький ноутбук. Включаю с сеть и удивляюсь. Компьютер в рабочем состоянии, правда долго загружается.

  В новостях ни слова о покушении на Доминика, это очень странно. Говорили, что он в некотором роде знаменит, тогда почему о нем нет никакой информации не понятно. Собственно меня больше ничего не интересовало. Выключаю из сети и убираю на место. Ещё раз осматриваю кабинет, ничего интересного здесь нет. Выхожу. В данной ситуации знаю лишь один способ убить время. Это уборка.

  И действительно, время пролетело очень быстро, я даже успела приготовить обед и ужин. Никаких изысков. Всё просто. Овощной суп и картофельное пюре с жареной курицей. Моё любимое блюдо. В течение дня пару раз звонил Александр. Сказал, что Елизавета Петровна приедет к восьми. На мой вопрос, известно ли что-то о Доминике, он грубовато ответил, что нет. Я пригласила его на обед, ссылаясь на скуку, но мужчина отказался. Наверняка посчитал, что я все время буду говорить о его хозяине. С моей стороны это конечно было данью вежливости, не более того.

  К вечеру, как и говорил, Александр, приехала Елизавета Петровна. Она с порога заключила меня в объятия, и я не сдержавшись, вновь разрыдалась. Ну, кто, как ни женщина, поймёт меня лучше. Её поддержка конечно неоценима. Выслушала меня, поддержала и... напоила! Напоила так, что пришлось вызвать Александра. Я отрубилась прямо за столом на кухне. В пьяном дурмане, почувствовав, что меня несут на руках, я сразу и не сообразила кто это. Мне отчаянно хотелось верить в то, что ОН. Живой. Родной.

  Как только мужчина отнес Полину в спальню и уложил спать, сразу же спустился вниз.

- Надеюсь, вы ничего ей не сказали... - с намеком обратился Александр к Елизавете Петровне.

- Нет. - отчеканила женщина и с укором глянула ему в глаза. - Но это не значит, что я вас не осуждаю, молодой человек! Это нечестно по отношению к бедной девочке! Ведь она должна знать!

-  Не вам, а тем более не мне решать это! Занимайтесь лучше тем, для чего вас сюда привезли! Будьте просто рядом и следите за ней в оба глаза.

  Женщина уже было открыла рот, чтобы возразить, но под взглядом, что кинул на нее этот громила, поняла, что сейчас не лучшее время начинать спорить.

- Всего хорошего, Александр! - гордо вскинув голову, Елизавета Петровна показала ему на дверь. Ухмыльнувшись, мужчина лишь кивнул и ретировался.

- Беспредел! До чего они довели тебя, моя маленькая. - обращаясь сама к себе, тихо и ворчливо сказала женщина, думая о Полине.

  Единственный выход хоть как-то угомонить начавшуюся истерику у девушки, это напоить ее. Лизавета Петровна прекрасно справилась со своей задачей, только не учла одного, она и сама слегка уже была навеселе. Даже пол под ногами вдруг начал шевелиться. "Полина спит, теперь можно и мне отдохнуть. Дорога выдалась не совсем спокойной". - с этими мыслями, женщина прошла на второй этаж в гостевую и прямо в одежде нырнула в кровать, забывшись сном.

  Середина ночи. Часы показывают три часа. Голова раскалывается от боли. "Что ж, Елизавета Петровна, огромное вам спасибо, я забылась, но лишь на некоторое время". Меня мучает жажда, настолько сильная, что даже глотать больно, как будто в горле песок. Понимаю, надо бы встать, спуститься в кухню за водой, но головная боль настолько сильная, что еще с полчаса я просто лежу в темноте и набираюсь сил, чтобы сползти с кровати.