Зверь

– Ну и странный вопрос, – рассмеялся он. А потом включил передачу и подмигнул Мирко: – Заходи в гости, поговорим.

У реки

Следующее лето стало самым жарким на памяти обитателей долины. Настолько жарким, что Мирко подался к морскому побережью, где попытал удачу в ловле каракатиц. От свежего морского воздуха делалось хорошо.

Передвигаться стало легче. Многое стало легче без такого спутника, как Додо, но что-то стало тяжелее. Мирко быстро обнаружил, как много вещей нес за него Додо. Он каждый день скучал по нему. Больше всего по его свисту, хотя птицы и старались петь изо всех сил.

Когда на землю упали первые золотые листы, он вернулся в долину, к тому месту у реки, где похоронил Додо. Вечерело. Он свернул с дороги и пошел, плутая между деревьями, в поисках звериной тропы, которая бы вывела его к прогалине. Низкое солнце еще освещало золотой пейзаж, и каждый ранее оставшийся бы неслышным шелест оглушительно выдавал его присутствие в сухой растительности. Шаги Мирко звучали среди деревьев бестактными взрывами.

За прошедший год воспоминания об этом месте исказились. Он вышел к реке не там, где рассчитывал, и пришлось пройти немного на восток, чтобы отыскать прогалину. Его не удивило, что река съежилась до жалкой ленточки в середине русла. Главная река, пронизывавшая долину, тоже была на грани пересыхания. Это одновременно и беспокоило, и нет. Так бывало уже много раз. Однажды вода вернется, возможно даже в избытке. Баланс сохранялся.

Внизу у русла на песке было множество звериных следов. Мирко успел заметить лань, подпрыгнувшую и исчезнувшую на другом берегу. Она бежала по лесу, шумя, как целое стадо. В засухе худшее – это несчастные животные, которым тяжело найти воду и пищу. Но природа всегда справляется, подумал он. Он на это надеялся. Ему не нравилось видеть, как животные умирают, независимо от причины. Как и люди.

Вскоре он узнал излучину с развесистой ивой. Засуха обнажила корни дерева, протянувшиеся к краю воды как жаждущие добычи руки. Листья еще держались на ветках длинными кудрявыми слезами. Мирко отлично помнил, с каким отчаянием он вытаскивал Додо из корней в воде. Мир, окутывавший сейчас реку, отдалял его воспоминания.

Чуть впереди он заметил березу и вспомнил того сарыча, который на ней сидел. Как он с криком подлетел к Додо, когда тот бросался в воду. Глупая птица увидела в великане угрозу, подумал Мирко.

Если бы она понимала, что происходило…

Листья березы покраснели.

Уже издалека он смог разглядеть, что кустарник разросся, но нехватка воды сдерживала его. Мирко найдет камень.

Вопрос в том, что еще он найдет.

Повсюду на земле были явственные следы медвежьих когтей, сухая трава не в силах была их скрыть. У Мирко живот скрутило. Он слышал рассказы о том, как голодные медведи этим летом разоряли кладбища, и у него все время было предчувствие, что и могилу Додо постигнет та же судьба. Такие дела. Да и сын хозяина на что-то намекал. Нельзя захоронить человека у реки и ждать, что природа не возьмет свое при необходимости.

А у природы была необходимость.

Он этого не хотел, но и ничего не имел против. Додо бы точно не возражал. Может, даже наоборот.

Мирко глубоко вдохнул, приподнял кепку и приготовился к тому, что его ожидало. Он не хотел этого видеть, но и не хотел оставаться в неведении.

Он изумленно смотрел на могилу Додо.

Медведь ее не тронул. Зато всю ее покрыли ночные фиалки густым пестрым ковром. Мирко едва смог отыскать камень.

– Вот черт, – прошептал он. – Судя по всему, другие теперь о тебе заботятся.

– Кто? – спросил бы Додо.

И Мирко понятия не имел, что бы он ответил.

Он уселся на траву спиной к могиле. Вода, которую еще можно было назвать речкой, сверкала в вечерних солнечных лучах. Вокруг жужжали насекомые. Пара бабочек порхала, словно играя. Может, от любви.

Пара мышей промчались мимо и исчезли в норке.

Ворона села на березу.

Посидев немного, Мирко встал и поднял мешок. Он принял решение. Спустившись к реке, он почувствовал жар от песка, но остался в русле, где тени не могли достать его. Река его направляла. Мирко шел на запад – точно навстречу палящему солнцу, балансировавшему на краю мира. Не оглядываясь.

Вскоре он нашел свой собственный одинокий ритм. Приложив усилия, он мог еще угадать, как бы звучали шаги Додо, но они не звучали. Не сами собой. Они с Додо уже не были вместе в их особенном нелепом союзе. Мирко был готов отпустить.

Было тепло, но не неприятно. Уже нет. Худшее позади, подумал он. Пришла пора навестить врача.

Высоко на елке сидела ворона, как и когда-то раньше. Она смотрела на человека, пока тот не сделался дрожащим черным пятнышком и не исчез в лучах солнца.

Взмахнув крыльями, ворона поднялась в небо и сама стала не больше, чем точка.

Послесловие