Зверь 4 (СИ)

— Всем хочется пожить подольше. Вот той ведьме, которую вы убили, тоже хотелось…

— Она взяла кэш. Она знала, чем рисковала, — буркнул наемник в ответ.

— А, так она от вас? Ну ясно, спецом караулили вызов, чтобы подослать подсадную утку. Опять придется номера менять и в поисках жучков дом переворачивать. Когда же это закончится-то? — задал я наемнику риторический вопрос.

Словно в ответ на мои слова в коридоре раздалось три взрыва, а потом в наш отсек залетело пыльное облако. Это самое облако запорошило глаза, закрыло лежащих людей. Под прикрытием пыльной завесы наемник попытался слинять, но кто же ему даст?

В несколько ударов я вернул ему веру в боль, а потом и вовсе вырубил, чтобы не мешался под ногами. Допрашивать его было бесполезно, если я не хотел повторить с ним судьбу того эльфа. Ясно же, что если одно существо находится под заклинанием верности, то под таким же заклинанием будут остальные.

Хреновое заклинание, скажу я вам. Можно даже сказать, что запретное. Такое заклинание позволительно использовать только на секретной службе, чтобы обнаруженного резидента не смогли разговорить. Раньше использовалось в странах развитого капитализма, где работорговля была поставлена на широкую ногу. Рабы подвергались этому заклинанию и были готовы пойти за своего владельца в огонь и в воду.

Как я говорил, сейчас такое заклинание под запретом, но кое-кто всё-таки решил нарушить запрет. Впрочем, если этот кое-кто спокойно может позволить себе наёмников, а также без колебаний убивает водителей такси, то вряд ли он будет заморачиваться мыслями о каком-то запрете.

Тут явно делишки кого-то из обладающих властью. Ведь нанять баржу, завести её в Москву без препятствий, а потом спокойно вывести обратно… Тут ведь разрешение особой важности нужно. Так просто барже не войти в воздушное пространство — сразу же будет произведен предупредительный выстрел в корму, а потом и вовсе расстреляют на хрен ко всем чертям.

— Эдгарт! — раздался рев матюгальника с той стороны, где слышались приглушенные хлопки выстрелов. — Вы ещё живы?

— Жив! — крикнул я в ответ и тут же упал ничком на пол.

На мой голос со стороны отстреливающихся тут же ударила автоматная очередь.

— А теперь? — раздался со стороны стреляющих язвительный выкрик.

Я счел за разумное промолчать по этому поводу. Не хочу лишний раз вызывать огонь на себя. Пусть уж лучше Ангыр Дрезубый разбирается. Его на это затачивали…

Для него и его отряда опричины нынешняя ситуация — повод лишний раз потренироваться в ведении боевых действий в воздухе. Так сказать, боевая операция. Может потом ещё и медаль получит, если всё гладко пройдет.

А в том, что всё проходит гладко, сомневаться не приходилось. Вскоре закончились автоматные очереди. Прекратились взрывы и крики. На барже воцарилась относительная тишина, нарушаемая буханьем военных ботинок.

В отделение, где я находился, ворвались трое орков. Сразу же наставили дула автоматов и вежливым матом попросили оставаться в том же положении, которое я принял чуть раньше. Уважаю вежливость и силу, поэтому не стал вступать в дискуссию, а прикинулся валенком, которого забросили в угол.

— Почему при каждой нашей встрече вы оказываетесь на полу? — прозвучал знакомый голос от дверей.

— Потому что всегда при вашем появлении ваши коллеги стараются придать всем горизонтальное положение, — резонно ответил я на риторический вопрос. — Если бы вы просто пришли ко мне в гости, то я встретил бы вас стоя. А так…

— Понятно, — хмыкнул Ангыр Дрезубый. — Как всегда ироничен и не теряет присутствия духа. Как же вы оказались в такой передряге, милостивый государь?

— Только по причине любви одной ведьмы к легким деньгам, — пожал я плечами. — Она меня сюда заманила, а потом получила стрелку между лупешек. Кто её нанял и откуда все эти наемники… Я не знаю. При дружеской беседе с одним из наемников он вдруг ни с того ни с сего решил умереть. Причем сделал это весьма оригинальным образом — пустил пену изо рта и умер. Явно поработало заклинание верности. Так что лучше вам отдать вон того пленника своим эскулапам. Пусть они его отформатируют и введут новую программу.

— Мы видели результаты вашей «дружеской» беседы, — кивнул Ангыр, после чего повернул шлемофон к одному из своих бойцов. — Забери «языка». Ни о чем не говорить, калечить себя не давать. Введите ему «расслабон».

Опричник кивнул и тут же достал из аптечки на поясе шприц. Он ввел иглу лежащему без сознания наемнику в область шеи. Тонкий писк уведомил, что лекарство было введено.

Оно и правильно. Без этого лекарства наемник мог с собой что-нибудь сделать нехорошее. Язык там откусить или головой удариться о выступающие части лодки. В общем, мог что-нибудь такое с собой сотворить, что потом затруднит допрос.

После этой процедуры наемника подхватили под локотки и потащили наружу.

— Идемте, господин Южский, — Ангыр подал мне руку.

От такого жеста нельзя отказываться. Да, мог бы и сам встать, но всё-таки оперся на руку и поднялся.

— Благодарю вас за быстродействие, — сказал я.