Зверь

— М-да… Впечатление, прямо скажем, то еще производит. — Он спрятал карточку во внутренний карман куртки и спокойно добавил: — Как только удостоверите личности Плутона и Диса, сразу позвоните мне. Немедленно.

— Хорошо, шеф, — серьезно ответил Перс. — А насчет «Вольво»?

— Это само собой, — ответил Цербер, забираясь в салон «шестерки». — Не сможете дотянуться до меня, звоните Аиду. Только сразу. Дело к вечеру, так что каждая минута на счету.

— Не дураки, — буркнул Молчун. — Сами понимаем.

— Вот и отлично, — сдержанно улыбнулся Цербер. — Удачи вам, парни.

Плутон жил в особнячке на Пехотной улице, и его труп отвезли в морг 152-й больницы. Сам морг, хрустяще-белое строение под озорно-зеленой крышей, притулился в глубине размокшего от дождя, обжитого воронами парка. Опознание заняло всего пару минут. Мнение Перса и Молчуна было твердым и единодушным: убитый — Плутон. Пока они осматривали тело, худосочный, безразличный ко всему очкарик-санитар, получивший от Перса хрустящую полусотенную купюру, терпеливо переминался с ноги на ногу.

— В официальном заключении причиной смерти значится острая почечная недостаточность, — констатировал он безразлично. — Признаков насилия никаких. Разве только пьян в стельку, но напиться-то можно и без посторонней помощи, верно?

Перс быстро взглянул на него, но не ответил. Молчун, внимательно осматривавший тело, хмыкнул:

— Грохнули.

— Несчастный случай, тут и думать нечего, — заявил санитар. — Ваш друг накирялся конкретно и уснул. Улегся неудачно или, может, повернулся так во сне, короче, полой пиджака или рукавом пережал себе руку у плеча. Проспал так часика три, потом неудобно стало, перевернулся, видать, на другой бок — и все. Прощай, мама.

— Что «все»? — поинтересовался зловеще-спокойно Перс. — Ты уж давай, дружок, подробнее.

— За два часа в мышцах начался клеточный распад. Продукты распада забили почки — а они у вашего приятеля, откровенно говоря, и без того говенные были, — ну и «аукнулся» дядя. Накрылся, как говорится, медным тазом. Называется эта штука «краш-синдром». После аварий разных да землетрясений половина смертей от него и случается.

— Ты в следующий раз выбирай выражения, — дружелюбно посоветовал санитару Перс, уходя. На губах его при этом застыла совершенно мертвая улыбка. — Вот жизнь… — сказал он раздумчиво, выходя на улицу. — Еще вчера был богатый человек, мог полгорода купить с потрохами, включая этого ср…го санитара, а сегодня очкарик спокойненько так рассуждает про его ливер и ухом не ведет. Вчера побоялся бы небось… Что за жизнь?

Когда они забирались в машину, Молчун пробурчал себе под нос:

— Херня это все, конечно, собачья, но сработано чисто. Профессионалы делали. С точки зрения следствия тут и правда не подкопаешься.

— Ты-то откуда знаешь? — удивился Перс.

— Знаю что? Что не подкопаешься?

— Что херня.

— Еще бы мне не знать, — оскалился Молчун, поворачивая ключ в замке зажигания. — Сам такие штуки не раз прокручивал. У нас, правда, все эти пьянки-шманки не практиковались. Мы по старинке. Посадил клиента часика на три-четыре на толчок, потом поднял — и все. Свежачок.

— Ладно, мемуары о своем богатом трудовом прошлом в старости напишешь, — сказал Перс, устраиваясь поудобнее. — А пока поехали, проверим Диса, а по дороге заскочим, насчет «Вольво» поинтересуемся.

* * *

От площади Свердлова Цербер первым делом поехал к известному зданию на улице Огарева. Припарковав свою «шестерку» рядом с хвастливой вереницей длинных черных «Волг», начальник службы безопасности твердо зашагал к проходной. Прогуливающийся здесь же охранник с погонами старшего лейтенанта настороженно взглянул на посетителя, но ничего не сказал.

Одолев массивную преграду, застывшую на его пути в виде тяжелой дубовой двери, Цербер оказался в обширном фойе. Его уже ждали. Это был тот самый значительный чиновник, днем звонивший Аиду. Внешне он напоминал бульдога-интеллигента. С утонченным лицом, в дымчатых очечках и дорогом костюмчике, Значительный, завидев Цербера, заспешил навстречу, приветливо улыбаясь.

— Добрый день, — поздоровался он, пожимая посетителю руку и кивая вахтеру: — Это со мной.

— Пропуск бы, товарищ генерал, — нерешительно начал было вахтер, но Значительный пресек его движением руки.

«В самом деле, — подумал Цербер, — какой пропуск? Не видишь, что ли, барин идет?»

Они прошли в глубь фойе и остановились. Цербер извлек из кармана куртки фотографию.

— Нам необходимо установить личность этого человека, — сказал он.

Значительный принял карточку почтительно, как дорогой подарок, внимательно посмотрел на изображенного на ней человека, хмыкнул:

— М-да, — и покосился на Цербера.

Он не знал, кто на карточке. Если враг, тогда позволительно отозваться критически и даже в крепких выражениях. А ну как неизвестный — покровитель? Тогда следует быть деликатным.

— М-да? — переспросил Цербер.

— Неординарное лицо, — пояснил Значительный, убирая карточку в карман пиджака. — Через полчаса все будет готово.

— Так быстро? — Цербер дернул бровями, давая понять, что срок, в принципе, его устраивает. Более того, Аид будет доволен.