Зверь

—      Лучше нас с вами, когда захочет. Только боль­шей частью он совсем не притрагивается к миске. Ви­дите ли, больше всего он нуждается в посещениях, Его жизнь в тюрьме хуже, чем у животного в зоопарке. Это может показаться смешным, но он скучает — делать-то он ничего не может. Он не может ни читать, ни писать, ни даже поговорить с нами, когда мы приходим к нему.

—     Похоже, вы правы, но ведь надо, чтобы эта нуж­да в посетителях у него как-то выразилась, а у них чтобы был способ общаться с ним. Как вы думаете, он психически здоров?

—     Все врачи, которые его осматривали — а Бог зна­ет, сколько их тут перебывало,— утверждают, что да.

—      Каким образом они могли в этом удостоверить­ся?

—     Они приходили с переводчиками, которые пыта­лись говорить с ним. Кажется, они говорили, прикаса­ясь к его пальцам.

—    И каков результат?

—      Все они утверждали, что он нарочно уклоняется от разговора. Этот тип не хочет, чтобы его защищали.

Клиент Виктора Дельо резко поднялся и, словно опасаясь, что к нему могут приблизиться, встал спиной к стене, готовый к защите. Он был на голову выше по­сетителей.

—       Какой гигант, — прошептал адвокат.— Сложен, как атлет. Неудивительно, что ом шутя расправился со своей жертвой. Почему он переступает так с ноги на ногу?

—      Не знаю, привычка, наверно. Это делает его по­хожим на медведя в клетке. Осторожно, мэтр! Он по­чуял наше присутствие... Видите, как принюхивается. Не подходите близко! Кто знает!

Адвокат не обратил внимания на это предупрежде­ние и подошел еще ближе. Он положил свои руки на руки несчастного, который быстро их отдернул, словно этот контакт вызвал у него отвращение. Виктор Дельо на этом не остановился и прикоснулся к его лицу — несчастный скорчился и издал хриплый, похожий на животный, крик.

—      Пожалуйста, мэтр! — крикнул надзиратель. Но было уже поздно...

Колосс схватил адвоката двумя руками за плечи и, что-то бормоча, начал его трясти. Затем громадные ру­ки потянулись к горлу... Надзиратель успел выхватить дубинку, и удар по затылку заставил гиганта выпустить жертву и с криком от боли отступить к стене.

—     Ух! — сказал старый адвокат, наклоняясь, чтобы поднять пенсне.

—    Я вас предупреждал, мэтр. Это настоящий зверь.

—     Вы в этом уверены? — ответил Виктор Дельо, по­правляя пенсне на носу. Затем он снова подошел к своему клиенту и долго рассматривал его, прежде чем сказать:

—      Кажется, все, что мне говорили коллеги по теле­фону,— правда. Я понимаю теперь, почему они отказы­вались. Похоже, что защищать этого парня опасно, но случай от этого еще интереснее. Хотел бы я знать, по­чему он нападает на всех, кто пытается его спасти? Я ничего не сделал ему, но он ненавидит меня так же, как Шармо и Сильва. Странно! Если бы мне удалось объяснить, что я желаю ему только добра. Да, но как?

—    До вас все пытались сделать то же самое, мэтр.

—      Надо думать, они плохо старались. Я найду спо­соб. Знаете, если бы не эта тройная убогость, он был бы почти красивым. Некрасивость иногда может быть восхитительной... Посмотрите: черты лица жесткие, но энергичные, рост громадный, но сложение пропорцио­нальное. Я даже допускаю, что он может понравиться женщине. Не всякой, но одной, которой такой тип сим­патичен... Я еще не видел его супругу, но представляю ее себе маленькой, хрупкой, почти воздушной. По веч­ному закону контраста женщина такого типа должна любить подобного мужчину. Может быть, перед нами новое воплощение сюжета о Красавице и Звере.

—      Вы серьезно верите в то, что сейчас говорите?— спросил удивленный надзиратель.

—      Верю ли я? Я убежден, что так оно и есть. Пой­демте, оставим его. На сегодня хватит. Завтра я вер­нусь с кем-нибудь, кто сможет с ним поговорить. По­стойте! Прежде чем уйти, я еще раз подойду к нему, чтобы он мог запомнить мой запах. Чтобы он смог узнать меня завтра. Если бы ему пришла мысль дотро­нуться до меня тоже!

Лицо защитника было в нескольких сантиметрах от лица клиента. Но на этот раз тот не шелохнулся, про­должая держать руки за спиной, прислонившись к стене.

—       Решительно ничего он не хочет сегодня знать. Может, он проснется завтра в лучшем настроении? По­шли...

Снова заскрипела дверь, они вышли в коридор. Вик­тор Дельо шел молча рядом с надзирателем, который, прощаясь, спросил у него:

—    Итак, вы решились? Вы будете его защищать?

—    Я думаю, что да...

—     Это делает вам честь. Такой зверь...