Зверь

Резко вспыхнул оранжевый свет.

Эссейл нахмурился сквозь туман боли… и отпрянул. Лицо, освещенное зажигалкой, приставленной к самокрутке, не принадлежало ни одному из его кузенов.

— Сильно ранен? — спросил Брат Черного Кинжала Вишес, выдыхая самый приятный дым в мире.

— Это ты?

— А что, похож на Санту?

— Не похож на спасителя. — Поморщившись, Эссейл вытер рот рукавом куртки. — Прошу прощения за штаны.

Ви посмотрел на себя.

— Что-то имеешь против черной кожи?

— Меня стошнило на заднюю…

— Вот дерьмо!

— Ну, их можно почистить…

— Да нет же, придурок, он идет за нами. — Ви кивнул на окно. — Черт подери.

Воистину, издалека доносилась громоподобная поступить дракона, шторм надвигался в их сторону.

Эссейл забился по полу в поисках укрытия. Шкафа. Ванной. Погреба. Ничего. Внутри было пусто, не считая двух подпорных балок от пола до потолка и сгнивших за десятилетия стропил. Слава Деве-Летописеце, кирпич был крепким на вид, и, скорее всего, выдержит…

Оторванная крыша разлетелась в щепки, черепица осыпалась внутрь, словно с аплодисментами собственному падению. Свежий ночной воздух разогнал затхлость, но едва ли можно радоваться этому, учитывая, что ждало их дальше.

Разумеется, Зверь не был вегетарианцем. Но он также не заботился о потреблении клетчатки: монстрина выплюнула старую древесину крыши в сторону, наклонилась и, открыв пасть, издала громогласный рев.

Бежать было некуда. Монстрина нависала над зданием, собираясь проглотить все, что было в ланчбоксе. Негде укрыться. Никакой приемлемой защиты.

— Беги, — сказал Эссейл Брату, когда огромные глаза ящера прищурились, и рыло выдохнуло воздух, горячий и зловонный, так пахло летом от Дампстера. — Дай мне свое оружие. Я отвлеку его.

— Я тебя не оставлю.

— Я не один из твоих Братьев.

— Ты направил нас сюда. Ты принес нам голову Старшего Лессера. Придурок, я тебя здесь не брошу.

— Как галантно. И сколько комплиментов. Прекрати.

Когда зверь издал очередной рев и запрокинул голову так, словно собирался поиграть с ними перед тем, как съесть, Эссейл подумал о своей торговле наркотиками… своей наркозависимости…

Человеческой женщине, в которую влюбился и которую отпустил. Потому что она не могла свыкнуться с его стилем жизни, а он был слишком увлечен, чтобы остановиться, даже для нее.

Он покачал головой, смотря на Брата.

— Нет, я этого не стою. Вали отсюда, черт подери.

Глава 6

Куриный суп «Кэмпбэлл» со звездочками[18].

Стоя возле плиты на кухне Убежища, Мэри помешивала суп ложкой из нержавеющей стали, наблюдая, как размокшие недо-звездочки-макароны кружили вместе с кусочками белого мяса и моркови. Кастрюля была самой маленькой из имеющихся в распоряжении, бульон — желтым, а сладкий запах напомнил ей о стандартных болезнях, которыми она болела в детстве… простуда, грипп, стрептококк.

Намного легче рака.

Или склероза, который забрал маму Битти.

Она налила суп в чашку кремового цвета с желтой каймой. Достала из ящика чистую ложку и, обойдя кухонный стол, подошла к обеденному столу из древесины.

— Держи, — сказала она Битти. — Я принесу крекеры.

Словно эту трагедию можно пережить за двадцать четыре часа, если поддерживать водный баланс?

Ну, по крайней мере, простой ужин не сделает хуже. Как только Битти закончит с трапезой, Мэри передаст девочку кому-нибудь из персонала… а потом сама обратится за помощью.

Когда она вернулась от шкафчиков с коробкой крекеров, Битти пробовала суп, и Мэри села напротив, не желая нарушать ее зону комфорта.

Целлофановая упаковка упорно сопротивлялась, и Мэри грубо разорвала ее, рассыпая крекеры и соль на дерево.

— Черт возьми.

Она съела один крекер и только после этого осознала, что сама давно не ела и была очень голодна…

— Мой дядя приедет за мной.

Мэри застыла с крекером во рту.

— Что ты сказала?

— Мой дядя. — Битти не подняла головы, просто продолжила водить ложкой по горячему супу. — Он приедет за мной. Он заберет меня домой.

Мэри продолжила жевать, но рот напоминал бетономешалку, пытавшуюся перемолоть гравий.

— Правда?

— Да.

Мэри осторожно собрала рассыпавшиеся крекеры, раскладывая их группами по четыре штуки.

— Я не знала, что у тебя есть дядя.

— Есть.

— Где он живет?

— Не в Колдвелле. — Битти еще раз набрала полную ложку и засунула в рот. — Но он знает, куда приехать. Все в Колдвелле знают.

— Это брат твоей мамэн?

— Да.

Мэри закрыла глаза. Анналай никогда не упоминала о родне. Не указала их в бумагах, не называла ближайшего родственника. И женщина знала, что ее состояние ухудшается… поэтому если у нее где-то был брат, она бы сказала об этом, это бы внесли в ее карту.

— Хочешь, чтобы я связалась с ним? — спросила Мэри. — Ты знаешь, где он живет?

— Нет. — Битти уставилась на тарелку супа. — Но он придет за мной. Так поступает семья. Я читала в той книжке.