Зверь

И это даже мило, подумала Мэри. Почему-то это было так по-человечески — читать чужие записи, написанные разными чернилами, с разными ошибками, которые встречались периодически… в противовес записям, сделанным по строгой форме, проверенным на ошибки, унифицированным шрифтом.

Но это усложняло поиски одной конкретной записи или упоминания. С другой стороны, перечитывание с самого начала помогало обнаружить моменты, которые ты мог упустить до этого.

Например, дядюшек.

Не обнаружив упоминание о ближайшем родственнике в приемном листе, Мэри перечитала абсолютно каждую строчку в файле Анналай, многие из которых были сделаны ее рукой. И, как она помнила, предложения были неизменно короткими и несли мало пользы.

Не только Битти молчала.

Не было ни одного упоминания о брате или родителях. И женщина также не говорила о своем покойном супруге или насилие, которому подвергались они с Битти. Но нельзя сказать, что жестокость осталась не задокументированной. Медицинские записи были распечатаны и прикреплены с внутренней стороны обложки.

Прочитав все пометки снова, Мэри откинулась на спинку и потерла глаза. Как и многие жертвы, боявшиеся за свою жизнь, мама Битти лишь раз обратилась за медицинской помощью, когда ее дитя получило серьезное увечье, с которым не могли справиться способности организма к исцелению. Рентгеновские снимки рассказали остаток мрачной истории, показывая сросшиеся кости, которые ломали на протяжении нескольких лет. У них обеих.

Закрыв папку, она взяла файл Битти. Он был тоньше, ведь ее медицинская карта велась совместно с картой матери, и Битти дала им меньше информации под запись, чем Анналай. Там были записаны обычные беседы во время сеансов, а также данные по арт-терапии, развивающим играм и занятиям музыкой. Но там не происходило ничего особенного.

В каком-то смысле все ждали неизбежного…

— Мисс Льюс?

Мэри подпрыгнула в кресле, вскинув руки и ударив по блоттеру на столе.

— Битти! Я не слышала, как ты вошла.

Малышка стояла прямо перед открытой дверью, ее маленькая фигурка казалась еще меньше в проеме. Сегодня ее каштановые волосы были распущены и вовсю закручивались, и она была в одном из ее сшитых вручную платьев, в этот раз желтого цвета.

Мэри охватило непреодолимое желание принести девочке свитер.

— Мисс Льюс?

Встряхнувшись, Мэри сказала:

— Прости, что?

— Я спрашивала, не приходил ли мой дядя?

— О, нет. Его не было. — Мэри прокашлялась. — Слушай, ты могла бы зайти на минутку? И закрой, пожалуйста, дверь.

Битти выполнила просьбу, закрыв панель за собой и подойдя к столу.

— Милая, это твои карточки. — Мэри прикоснулась к папкам из манильской бумаги. — Твоя и твоей мамы. Я только что закончила их перечитывать. Я не… я не нашла ничего о твоем дяде. Здесь нет ни одного упоминания о нем? Я не хочу сказать, что его не существует, просто…

— Моя мамэн связалась с ним. Поэтому он придет за мной.

Дерьмо, подумала Мэри. Нужно аккуратно выбирать слова.

— Как твоя мама связалась с ним? — спросила она. — Она написала ему? Позвонила? Ты можешь сказать мне? Тогда я смогла бы найти его?

— Я не знаю как. Но она разговаривала с ним.

— Как его зовут? Ты не помнишь?

— Его имя… — Битти опустила взгляд на стол. На папки. — Его зовут…

Было физически больно смотреть, как девочка пытается назвать имя, которое, скорее всего, окажется придуманным. Но Мэри дала ей пространство, надеясь против всякой логики, что их проблеме найдется волшебное решение в виде какого-то брата, который на самом деле где-то живет в этом мире, и который будет хорошо относиться к Битти, как она этого заслуживала…

— Ран. Его имя Ран.

Мэри на мгновение закрыла глаза. Не смогла сдержаться. Имя «Ран» было созвучно с «Райм». Всего в букве от имени главного администратора, аналогия, которая легко могла возникнуть в детском разуме, жаждущем спасения из ужасной жизненной ситуации.

К слову о необходимости оставаться профессионалом.

— Ладно, смотри, что я попробую сделать. — Мэри подняла свой телефон. — Если ты не возражаешь, я сделаю сообщение в закрытой группе в «Фейсбук». Может, кто-то в группе знает его и сможет с ним связаться?

Битти кивнула.

— Это все?

Мэри снова прокашлялась.

— Кое-что еще. Прах твоей мамэн… они скоро будут готовы отдать его. Я подумала… если ты захочешь, мы могли бы провести церемонию возле дома? Я знаю, что ее здесь все любили, и мы любим тебя…

— Я бы хотела подождать. Прихода дяди. А потом мы вместе с ним сделаем это.

— Хорошо. Ты хочешь поехать за прахом со мной? Я хочу убедиться, что ты…

— Нет. Я хочу подождать здесь. Своего дядю.

Дерьмо.

— Хорошо.

— Мы закончили?

— Да.

Когда малышка отвернулась, Мэри окликнула ее:

— Битти?

— Да? — Битти обернулась. — Что такое?

— Знаешь, ты всегда можешь поговорить со мной. Обо всем. В любое время дня и ночи. Я буду рядом… а если ты не захочешь говорить со мной, то персонал всегда поможет тебе. Я не обижусь. Для меня важно одно: чтобы ты получила необходимую поддержку.

Битти смотрела на нее мгновение.

— Хорошо. Я могу идти?