Зверь бездны

– А птичка клест те гвозди достала. С тех пор клюв у нее кривой, а грудка красная, – улыбнулся Алексей.

Внезапно разговор и смех стих. Цыганки, спиной почуяв взгляд, разом оглянулись на дверь.

В дверном проеме, держась руками за косяк, стоял худой, желтый от болезни цыган.

Алексей догадался, что перед ним цыганский барон, которого никогда не видели в Ярыни, но его слово распространялось на несколько десятков километров в округе.

– Зачем пожаловал?

– Лошадь у вас купить хочу. Белую. На выгоне видел.

Цыган пощелкал языком.

– А хочешь тебе погадает моя жена. Она седьмая дочь седьмой дочери, и все ее слова сбываются. Она много денег привозит, потому что говорит правду. Даже птицы говорят с людьми, только мы не слышим.

– Я не верю картам.

– Давай наши девушки твою судьбу станцуют.

– Слишком страшный будет танец.

– Да, лес горит – все видят, а душа горит – никому не видно, – мимоходом заметила красивая молодая цыганка.

– Я за лошадью пришел. Давай о деле…

– Белая лошадь всегда дороже, – сказала старуха. – Так издавна велось.

– Почему дороже?

– Потому, бриллиантовый мой, что скачет она по дорогам любви и смерти. В старину, если муж с женой разводились, закалывали на дороге белую лошадь и оставляли ее. И всякий, кто это видел, понимал, как плачет сердце.

– Я ничего не слышал об этом.

– Наш табор кочевал дольше других, но и мы стали забывать свои обычаи.

– Я продам тебе лошадь, – сказал старый цыган.

Цыгане под руки довели старика до стойла и усадили на скамью.

– Никому бы не продал, а тебе продам.

В сумеречном стойле хрустела сеном стройная, поджарая кобылка. Шерсть ее лунно светилась, только очесы на бабках и кончик морды были темного мышиного цвета. Расчесанный хвост и белую гриву шевелил сквозняк.

– Дели, – указал на нее глазами цыган. – «Дель» по-нашему «небо».

Услышав кличку, лошадь подняла голову, запрядала ушами и подошла к старику.

Алексей умиленно гладил лошадь по бархатной морде, барон скармливал с ладони сухой клевер. Лошадь играла, прихватывая губами пальцы.

– Что-то маленькая она.

– Молодая совсем, еще растет, к весне вымахает под стропила.

– Сколько просишь?

– Лошадь арабская, скакун…

– Так сколько?

– Десять тысяч…

У Алексея оборвалось сердце.

– Этого у меня нет… Мне еще фураж для нее закупать надо, сарай чинить. За пять с полтиной отдашь?

– Бери…

Цыгане взорвались криками, замахали руками, но старик стоял на своем.

– И сено возьми, потом расплатишься. Пойдем, еще чаю выпьем…

– Нет, спасибо.

– Правильно, – на прощание сказал барон. – Когда где бываешь, до конца не бывай. Тогда для всех ты будешь особенный и все тебе рады будут.

Глава десятая Черный жрец Макумба

С широкой мраморной террасы открывался прекрасный морской вид, несмотря на то, что бархатный сезон давно закончился и яркая лазурь поблекла. Пахло йодистыми водорослями и протухшей рыбой, напоминая, что изысканное общество собралось не в благословенной цветочной Ницце, а всего лишь в крымской резиденции таинственного ордена. Презентации своих проектов Натан проводил в приморском дворце, в присутствии немногих посвященных, обычно их было не больше двенадцати.

На круглом мраморном столике стояла чаша с гроздьями дымчатого винограда. Натан, не снимая неуместных белых шелковых перчаток, отщипывал ягоды и по одной бросал их в рот.

– Древние называли вино кровью мертвых, хотя вино – всего лишь кровь виноградных лоз. Вино пробуждает чувства и как кровь служит общению между мирами людей и мирами духов. Да… Странные мысли приходят под шум моря… Все течет, все меняется, лишь оно неизменно. А человек устроен так, что всегда стремится к новизне, и все прежние игрушки вскоре кажутся ему скучным хламом, шелухой. Наш мир полон шелухи, похоронившей священные реликвии прошлого. Человек не оправдал надежд, и чем скорее это всплывет со всей очевидностью, тем лучше. Да лучше! Наша задача поторопить закат и сделать его по возможности красивым.

Не стоит обольщаться насчет нашей цивилизации и ее будущего, она не устоит в битве со временем и будет смыта с лица земли, как песочный замок. Все опошлено и оболгано. Святыни свержены и осмеяны, и самое время сыграть реквием по героям. Именно за этим мы и собрались сегодня здесь.

Илья рассеянно прислушивался к пафосной речи Натана. Он впервые был на этой знаменитой террасе из розоватого мрамора. Еще полгода назад его ранг не позволял ему гостить в приморской резиденции Натана. Теперь он был в кругу избранных, но отчего-то не радовался этому так, как мог бы радоваться полгода назад.

Немного померзнув на сквозном ветру, гости поспешили в небольшой кинозал.

– Сегодня мы приступим к разработке концепции новой телевизионной игры. Человечество состарилось, устало и вернулось в детство. На смену человеку созидающему, человеку воюющему, читающему и считающему идет человек играющий. Это будет грандиозное, небывалое по откровенности зрелище. Этакий «распоследний герой». Но откуда взяться героям среди шелухи и отбросов взбесившейся материи? В наше время героями назначают или избирают прямым и тайным голосованием.

Натан на миг задумался и продолжил: