Зверь Бездны

— Мои «золотые рыбки» — чемпионки по синхронному плаванию, — говорил Натан. — Исполняют любые желания вашего раздраженного воображения! Уговорить их на ночное выступление встало в копеечку. Клянусь, я бы даже обрадовался, если бы они героически отказались. Но нет! Стоило поднять цену, и от их горделивой добродетели не осталось следа. Нравственность конвертируется, как и все остальное в этом разлагающемся мире.

Глава одиннадцатая Пропуск в рай

Сашка не понимала, что с ней происходит. Ее сорвало с якоря и вот уже две недели «без руля и ветрил» носило среди городских рифов.

Торопливо простившись с Зодиаком, она в первый же вечер, толком еще не зная зачем, поехала к Кеше, осталась на ночь, и холодно и безучастно позволила делать с собой все, что ему так давно хотелось. Ей было некуда идти, и она задержалась еще на одну ночь в его холостяцком запущенном жилье. Как порядочный человек, на утро третьего дня Кеша сделал ей предложение руки и сердца, и Сашкино молчание отозвалось согласием и звуком свадебных колоколов.

Кеша был подорван и дезорганизован подобным поворотом событий — большое счастье так же трудно вынести, как и великое горе. Окрыленный, слепой и оглохший, как глухарь на току, он начал великие преобразования. Пока дюжина мастеров скребла, штукатурила и заново оклеивала обоями его серый от пыли и лохматый от паутины вигвам, он носился по магазинам, выбирая для Сашки одежду.

Он одел ее со всей роскошью, на которую был способен его кошелек преуспевающего журналиста, но сквозь все его щедрые даяния проглядывал некий вполне фрейдистский комплекс: не просто спрятать, укрыть Сашку, но и похоронить ее под грудой вещей. Здесь все свидетельствовало против него: норковая шубка-колокол оказалась настолько длинной, что Сашке было трудно ходить, высокие сапоги не гнулись в коленях, а лохматые шапки, шляпы с полями и шали должны были не столько укутать Сашу от зимних ветров, сколько от любопытных и не в меру цепких взглядов.

Несколько косметических процедур, солярий, массажные салоны, грязевые и масляные ванны вернули ее измученному лицу привлекательность, а телу былую красоту. Только глаза зияли тьмой, как свежевырытые могилы. Она теперь почти не спала и целыми ночами изводила Кешу своей холодной изощренной страстью. Волшебные пассы магов косметологии свели рубцы и шрамы с ее тела, и оно налилось опасной, почти инфернальной красотой. Она заставила Кешу купить спальню с огромными зеркалами и теперь часами любовалась собой — гибкой женщиной-кошкой, коротко стриженной, как рабыня.

То, что происходило у них с Кешей по ночам, нельзя было назвать ни любовью, ни звериным соитием. Это походило на неистовое служение какому-то темному божеству, чтобы заслужить его милость. Память колола болью в самые неподходящие минуты, и Сашка холодела, бросала взмыленного жениха, уходила в ванную и становилась под ледяной душ, но обжигающие, яростные струи не могли отмыть ее памяти. Так холодный осенний ливень сечет темный, поруганный храм, не подлежащий восстановлению, обдирая полопавшуюся штукатурку до багровых кирпичей.

Кроме обрушившегося на него счастья, Кеша оказался по горло загружен заказами иностранных агентств и приходил все позже, лихорадочно возбужденный, взмокший от желания. Целый день Сашка была предоставлена самой себе. Посетив солярий, бассейн, фитнес-клуб и салон красоты, она шаталась по городу. Кеша купил Сашке серебристо-белый «мицубиси». Ее принимали за шикарную кокотку, и она упивалась своей властью, утверждаясь единственным доступным ей способом, но ни разу не испытала даже бледного оттенка той невинной первой радости, которую узнала всего лишь несколько месяцев назад. Мир мелких и крупных хищников, великолепных машин, пестрых и убогих развлечений вновь крутился вокруг нее, как кинолента. Плоские тени мелькали и исчезали из кадра. Она даже не пыталась запомнить лица своих мимолетных любовников.

Кеша собирал чемоданы, чтобы до католического Рождества увезти Сашку в Лондон. Уже был назначен день их тайной свадьбы, куплены кольца с бриллиантами и пышное платье с длинной белой фатой. Еще толком не зная зачем, следуя лишь своему животному чутью, Сашка выбрала полную копию своего первого свадебного наряда и такие же перчатки.

— У Натана совсем съехала крыша. Представляешь, в эту субботу он устраивает зимний бал в загородном поместье. Я приглашен! Надо же, десять лет никто не замечал, но стоило «Таймс Гарден» обратить на меня внимание и, пожалуйста… — Кеша держал перед близорукими глазами ламинированный прямоугольник с яркой картинкой.

— Что это? — безразлично спросила Сашка.

— Это пропуск через три рубежа охраны. Представляешь, какого ранга люди там соберутся… Говорят, будут праздновать Хеллоуин…

— Хеллоуин давно прошел, а для Хануки вроде рановато.

— Ну не знаю, предполагается какой-то маскарад. Число гостей строго ограничено.

— Двадцать два?

— О, да ты пророк!

— Просто немного знаю Натана. Мне можно пойти с тобой в костюме Красной Шапочки?

— Нет, это исключено…

— Но мне необходимо туда попасть, Кеша, умоляю.