Зверь дышит

Несколько иначе о том же походе повествует один из его участников и воевод князь Андрей Курбский. Он командовал 13-тысячным отрядом, шедшим от Коломны через Рязань, Шацк и Мещеру к Баранчееву городищу на Суре и прикрывавшим главные силы Иоанна от возможных набегов ногаев с юга. О лосях или о преизобилии дичи Курбский не упоминает совсем, зато подробно пишет о девятидневном голоде, который воины смогли утолить не дичью, а хлебом после соединения с главным войском на Суре. — «И того дни хлеба сухого наядохомся со многою сладостию и благодарением ово зело дорогого купующе, ово позычающе от сродных и приятель и другое; бо нам его (хлеба) было не стало аки бы на девять дней, и Господь Бог препитал нас и войско, ово рыбами, ово иными зверьми, бо в пустых тех полях зело много в реках рыб… Егда же переплавишася Суру реку, тогда и Черемиса Горняя, а по их Чуваша зовомые, язык особливый, начаша встречать по пяти сот по тысеще их, аки бы радующеся Царёву пришествию. И от тое реки шли есма войском восемь дней, полями дикими и дубровами, нигде же и лесами. И ту уже нам привожено и по странам ездя, добывано купити хлеба и скотов. Аще и зело дорого плачено, но нам было, яко изнемогшим от гладу, благодарно… А мальвазии и любимых трунков (напитков) з марцыпаны тамо не вспоминай! Черемисский же хлеб сладостнейший паче калачей обретеся».

Книга Курбского была написана в эмиграции с нескрываемой злобой по отношению к государю. В начале книги Курбский пишет про Иоанново рождение: «Тогда зачался нынешний Иоанн наш и родилася в законопреступлению и во сладострастию лютость». После таких слов нельзя ждать, чтобы птицы дождём сыпались с неба и лоси сами шли на заколение. При всём том обе записи одинаковы в фиксации основных фактов. В обоих случаях налицо нехватка продуктов в войсках, и в обоих случаях воины промышляли рыболовством и охотой. Полностью совпадает фактическая часть обеих записей и в изложении подробностей совместного следования по Чувашии от Алатыря до Свияжска.

Вообще в древности во время походов охота часто служила источником средств питания воинов. Н. М. Карамзин рассказывает, как в 1395 г. Тамерлан шёл против Тохтамыша от Самарканда к рекам Эмбе и Уралу, вёл войско около 400 000 человек, и все «монголы» питались «наиболее мясом диких коз, сайгаков, птичьими яйцами и травою». Для этого сгоняли зверей в одно место, Тимур убивал первый несколько животных, потом истребляли всех, разводили костры и садились пировать до вечера.

Всё это указывает на правдивость основных свидетельств Царственной Книги о большом значении охоты для питания Иоаннова воинства. Однако голод в отряде Курбского и исчезновение лосей за Сурой говорят о далеко не повсеместном, а скорее лишь о локальном множестве дичи и, в частности, лосей в отдельных наиболее глухих местах, какими могли быть в то время муромские леса.

Об изобилии лосей в «Муромской области» пишет Д. Флетчер. Несколько странно, что другие иностранцы, писавшие в то время о России (Герберштейн, Олеарий и др.), не отмечают такого обилия дичи в Окско-Клязьминском полесье, хотя их, конечно, интересовала главным образом пушнина экспортного значения, особенно соболь…

У Флетчера встречаем указания на продажу русских лосиных кож в Европе в конце царствования Иоанна Грозного. Флетчер приезжал из Англии в Россию по коммерческим делам и в своих сочинениях писал, что лоси, шкуры которых являлись важной статьёй торговли, встречались в основном в областях Ростовской, Новгородской и Муромской, а также Пермской по реке Вычегде; в прежнее же время лоси обитали по всей Европе. Из кож, по Флетчеру, в России продавались «лосинные, яловичьи и козлиные».