Зверь дышит

Однако же слева — далеко в сумраке — мелькнуло что-то ярко-жёлтое. Это лисички (которых я всё не привыкну звать петушками). Рядом мох, и на кустике видны несколько черничин. Я смотрю дальше и вижу, что черники много, хоть и не сплошь усеяно. Лисичек я нашёл пять, они ещё небольшие и твёрдые, шляпки их круглые, как колёсики, а не то что вывернутые наизнанку складчатые зонты.

Возвращаюсь на дорогу и ещё метров через двести пути выхожу к правильному месту — к поляне, на которой большой пруд с косогорами вырытой земли по бокам. Перед ним на поляне свободно расположились три-четыре очень старые ветвистые берёзы. Между ними дорога теряется в траве — в купыре или в дуднике (я их плохо различаю), а кое-где и в высоком болиголове. На самом деле, если приглядеться, дорога обходит пруд справа, но я иду по траве к левому косогору. Он повыше и зарос берёзками, рябиной, даже несколько сосен на нём выросли ближе к подножью. У дальнего конца косогора, я знаю, иногда можно найти подосиновики, там их грибница. Я внимательно осматриваю траву на склоне и в нескольких метрах у подножья — ничего нет, не выросли.

За прудом, по низу широкой балки, идёт другая дорога — примерно поперёк того направления, в котором я спускался. Мне нужно идти по ней влево. Это дорога с глубокими, заросшими колеями, сырая, но луж нет сейчас. Иногда какую-нибудь особенно непроезжую вымоину или упавшее дерево дорога или тропинка обходит рядом по лесу. На обочинах под ёлками и даже в колеях попадаются дуньки — так здесь зовут свинушки, — но я их не беру. Срезал две больших сыроежки плотных.

Вот справа лес редеет, и открывается поле. Оно пологим склоном восходит вдаль, на восток, к деревне Великово, там, немного впереди, становится видна белая колокольня на горе — без креста и купола, с поломанной дощатой обрешёткой шатра. Над нею размазанные по небу высокие облака. Поле, много лет не паханное, зарастает островками берёзок и молодых сосен, между которыми высокая трава с лиловыми пятнами люпинов кое-где. Из-за горы долетают порой неразборчивые шумы, похожие на скрежет. Там за Великовом и за речкой Нерехтой, ещё в нескольких километрах, в Мелехове, работает известковый карьер.

Слева от дороги большая поляна. Это устье одного из оврагов, спускающихся через лес со стороны Пересекина. Здесь, на углу, я вижу мотоцикл с коляской. Но людей не видно и не слышно — ушли далеко, может быть, вверх пошли за черникой. Я прохожу ещё метров тридцать, и на меня опять с какой-то берёзы валится стая лосиных клещей. Начинаю на ходу вылавливать их в волосах и давить.

Впереди справа, между дорогой и полем, снова начинается лес. Его называют «челышёвым». Широкая и густая полоса ельника, в котором собирают много подберёзовиков, а в хорошие годы и белые там растут. Я смотрю по обочине, заглядываю под ёлки, но вижу только дуньки. В чащу не иду. Где-то там, ближе к опушке раза два слышатся голоса. Возможно, это люди, приехавшие на мотоцикле. Или другие… Всё же чего-то ищут там…

Вдоль «челышёвого» леса я прохожу быстро, без остановок, а дальше снова открывается поле справа, и только две узкие берёзовые полосы выбегают в него от дороги метров на двести. Опять видна великовская колокольня, ярко освещённая солнцем на горе под белыми облаками. Отсюда виден и островок деревьев, немного в стороне от неё — это кладбище. Я прохожу мимо берёзовых полос, в первой из них грибов никогда не бывает, а во второй я смотрю — с краю, у дороги — и в самом деле нахожу молодой подберёзовик. Там дальше, если пойти по полосе, можно найти лисички. Когда-то давно я встречал там старушку, которая пасла нескольких коз. Козы находили большие лисички и с удовольствием съедали их… Но я не иду туда, а продолжаю путь прямо, между полем и сосновой опушкой. Слева в траве и во мху вижу группы старых, изъеденных червями маслят…

Теперь уже передо мной вид на Медынцево. За узкой асфальтовой дорогой, которая от совхозного бывшего аэродрома идёт в Великово и пересекает впереди мой путь, Медынцево лежит внизу, в плоской ложбине, окружённое полями. Горизонт над ним окаймлён чёрным лесом. В самом Медынцеве только группа старых вётел виднеется в том месте, где пруд, да темнеют кое-где одинокие липы перед палисадами.

Моя дорога делает крюк влево, в гору — там выезд на асфальт, — а я иду наискось вправо — полем по еле заметной тропинке, по пояс в зарослях пастушьей сумки, полыни и пижмы. Асфальтовую дорогу от поля отделяет глубокая канава, и тропинка выводит меня к месту, где можно эту канаву перелезть. Я спускаюсь в неё и залезаю на высокий откос.

Вот оно, Медынцево, передо мной, уже совсем близко. Здесь поворот с асфальта на песчаную дорогу, которая широкой светлой дугой ведёт к нему через поле. Осталось пройти не больше полукилометра. Я иду.

КУСОК ОРБИТЫ (с 17 января больше полугода)

(1)